Прекращение репрессий после смерти тирана в 1953 г. дало возможность Хрущеву ослабить убийственный бюрократический нажим на сельских производителей, в частности снизить налоги и расширить систему материального поощрения. В итоге в 1953-1959 гг. заготовки мяса в общественном аграрном секторе выросли на 162 %, зерна – на 189 и молока – на 205 %.[6]

Наконец, введение демократии М.Горбачевым позволило, в конце концов, России выползти из пропасти экономического кризиса, которым закончилось правление коммунистического режима.

Однако демократия в России была либо ограниченной, либо продолжалась недолго (февраль-октябрь 1917 г., 1987-2000 гг.). В конце концов, власть царей и генсеков признавалась незыблемой, что приводило к злоупотреблениям и авантюрам. Николай 11 ввязался в первую мировую войну, что привело к полному развалу экономики и гибели императора. Внутренние и внешние авантюры сталинского режима вызвали грандиозные людские потери, как в мирное время, так и в войне с нацистской Германией. Начавший было разумную политику в области сельского хозяйства Хрущев свалился в новые авантюры, вроде выращивания кукурузы за Полярным кругом и неистовой экономической погони за Соединенными Штатами, что кончилось сокращением производства продовольствия. А развернутая брежневским режимом гигантская и совершенно бессмысленная гонка вооружений в огромной степени привела к краху советской экономики.

Возникшая у нас сейчас т.н. «управляемая демократия», понятно, замедлила решение общественных проблем. Война в Чечне и сопутствующие ей террористические акты не прекращаются, малый и средний бизнес задавлен бюрократией, уровень жизни большинства населения остается удручающе низким, а коррупция не обнаруживает ни малейших признаков ослабления. А у большинства населения упорно сохраняется надежда на доброго и справедливого правителя – президента Путина. Российское общество в целом вновь совершает прежнюю ошибку, либо отвергая демократию, либо относясь к ней равнодушно. Негативные последствия этой ошибки неизбежно будут накапливаться.

3. Проблемы российской демократии на современном этапе

Уже почти пятнадцать лет минуло после краха тоталитарного режима в России. Внутри этого периода можно наметить несколько этапов. Первый этап, между 1989 и 1991 годами, был временем протодемократии, опиравшейся в основном на протестные настроения; эта демократическая волна и смыла коммунистический режим.[7] Но та же революционная волна в значительной степени породила в стране и обстановку хаоса, что создавало понятное стремление власти преодолеть его, добиться политической стабилизации. Между рыночными реформами и демократией, которая еще сохраняла многие советские черты, возникла определенное противоречие, которое разрешилось в 1991 году государственным переворотом. Здесь присутствуют видные юристы, которые, думаю, согласятся, что тогда имело место нарушение Конституции, а стало быть, мы можем квалифицировать это событие именно так.

Потом случилась попытка второго государственного переворота. Она была более опасна, – по той причине, что поступок рождает привычку, привычка рождает характер. Россия имела шанс попасть в разряд стран, где перевороты являются политической обыденностью. Этого не произошло. Мы получили режим «управляемой демократии». Не будем сейчас останавливаться на вопросе, как датировать начало этого явления, не будем и сравнивать его с советской демократией или какой-либо другой. Отметим лишь, что определенной спецификой оно обладает. Худо-бедно под флагом управляемой демократии была обеспечена победа Бориса Ельцина в 1996 году, затем победа умеренных или правоцентристских сил на парламентских выборах 1999 года и победа Владимира Путина на выборах 2000 года.

Далее мы вошли в полосу стабилизации, в ходе которой демократические права и свободы шаг за шагом ущемлялись. Режим «управляемой демократии» постоянно скользил в одну и ту же сторону, что демонстрировало его неустойчивость. Я полагаю, что эта конструкция вообще неустойчива, что рано или поздно она начинает стремиться к более стабильным формам. Такой формой может стать либо реальная демократия со всеми работающими институтами, пусть и с определенной российской спецификой, либо авторитарно-бюрократический режим, который уже не будет никак ограничен со стороны законов и Конституции, и провозглашаемая «диктатура закона» станет для власти необязательной.

Опасность второго варианта развития событий становится все сильнее. Не хочется думать, что все уже предрешено. У нас еще есть множество возможностей, однако они отнюдь не увеличиваются. Поэтому вопрос о защите демократических прав и свобод приобретает в настоящее время особое значение. Дело даже не в том, что нам хочется жить в демократической стране. Дело в том, что нам хочется жить в стране под названием Россия, а ее будущее зависит от того, станет ли она реально демократической или нет. Мы уже не раз убеждались на нашем печальном, к сожалению, опыте, что никакие авторитарные режимы Россию и ее народ к процветанию не приводят.

Вопрос сегодня заключается в том, сможем ли мы мобилизовать общественное мнение.[8] Поэтому дискуссии по проблемам защиты и развития демократических институтов, дискуссии, проводимые не с подачи властей, а, напротив, с целью установить демократический контроль над властью, представляются мне чрезвычайно важными.

Попытаемся сопоставить между собой разные периоды российской государственности, начиная с 1905 года, по степени демократичности. Для своего анализа воспользуемся критериями американского политолога Роберта Даля. Он выделяет шесть ключевых признаков демократии: выборы должностных лиц; свободные, честные, частые выборы; свобода выражения граждан; доступ к альтернативным источникам информации; автономия ассоциаций граждан; всеобщие гражданские права. По этим признакам, по десятибалльной шкале, были протестированы периоды Конституционной монархии (1906-1916 гг.), февральского режима (1917г.), советского режима (1918-1990 гг.), демократизации (1990-1999 гг.) и путинского режима (2000-2003 гг.).

Таблица №1