В соответствии с избранным методом автор относительно автономно рассматривает все четыре региона; при этом, однако, трудно избавиться от впечатления, что наибольшие сложности вызывает у него осмысление взаимоотношений не с Азией, Ближним Востоком или Африкой, а со странами, отнесенными к первой группе - к той, где наиболее «убедительно демонстрирует себя идеалистическое представление о мире, основанном на принципах демократии и экономического прогресса». На наш взгляд, это зримо свидетельствует о некоторой ограниченности представлений Г.Киссинджера о закономерностях развития современного глобализированного мира.

Хотя Г.Киссинджер и признает европейскую интеграцию впечатляющим политическим опытом, он считает ее проявлением тенденции, в русле которой «исторически сформировавшиеся национальные государства, сознающие, что их масштаб не позволяет им играть роль мировых лидеров, стремятся к интеграции в более крупные образования». В данном случае, однако, автор невольно (или умышленно) уклоняется от оценки более глубинных источников европейского единства - исторических, культурных и интеллектуальных. Возникает впечатление будто европейская интеграция есть реакция на расширение влияния США, статус которых как «доминирующей державы автоматически порождает в других странах стремление к большей независимости в сфере принятия решений и желание ослабить ее позицию».

В книге отмечается, что между двумя сторонами Атлантического океана обнаружились настолько серьезные разногласия в экономической сфере, а ослабление человеческих контактов стало столь значительным, что «сегодня под вопрос поставлено само понятие совместной безопасности и даже общих целей». Иными словами, Г.Киссинджер признает, что не борьба за политическое влияние (что было бы понятно, если бы европейская интеграция была реакцией на американскую гегемонию) становится причиной утраты культурной и человеческой близости двух составных элементов западного мира, а наоборот. Во-вторых, из рассуждений автора более или менее явно следует, что политические союзы, единожды заключенные, должны существовать если не вечно, то неопределенно долго. С иных позиций трудно объяснить его недоумение по поводу того, что, будучи обязанной Америке своим спасением - сначала от экономического краха посредством плана Маршалла, а затем и от советской опасности путем заключения Североатлантического договора, Европа оставляет в прошлом то время, когда «Соединенные Штаты взаимодействовали с каждой из европейских стран в отдельности, а мнение США учитывалось до принятия решений», и сегодня «в отношениях с Европейским Союзом США, напротив, исключены из процесса принятия решений и могут вмешиваться лишь post factum». В-третьих, несмотря на произошедшие за последние десятилетия фундаментальные изменения в мировой экономике и политике, автор по существу отказывается признать Европейский Союз равным Соединенным Штатам по экономическому и политическому потенциалу.

Иная картина открывается перед читателем, как только автор переходит к анализу ситуации в Азии, на Ближнем Востоке и в Африке - в регионах, где политические противоречия напоминают проблемы западной цивилизации в прошлые столетия. В данном случае задачи, намечаемые бывшим государственным секретарем, оказываются диаметрально противоположными тем, что стоят перед американской дипломатией в Европе и Латинской Америке: если здесь, как мы видели, Г.Киссинджер считает необходимым добиваться максимально возможного сплочения демократических стран вокруг США, то в Азии целью Соединенных Штатов оказывается, скорее, разделение государств региона; «геополитической целью Америки должно оставаться предотвращение объединения азиатских государств в недружественный США блок, которое может оказаться весьма вероятным, если этот процесс возглавит одна из ведущих держав региона». На Ближнем Востоке ситуация еще более драматична: там религиозные и идеологические противоречия приводят к возникновению «огромной прямой угрозы безопасности Америки и ее благополучию», исходящей не столько от блоков и союзов государств, сколько от малопредсказуемых политических режимов. Однако, несмотря на все отличия Восточной и Южной Азии от региона Персидского залива, любое развитие событий на этих пространствах планеты может вылиться для Соединенных Штатов лишь в очередную проблему безопасности, но не в вызов доминирующему положению Америки в мире. Парадокс современной ситуации, не отмечаемый Г.Киссинджером непосредственно, но неявно присутствующий в его книге, заключается в том, что в XXI столетии лишь развитые демократические государства, прежде считавшиеся естественными союзниками Соединенных Штатов, одни только и могут оспорить американскую гегемонию.

Поэтому предлагаемый автором анализ ситуации в Азии представляется гораздо менее спорным, нежели его оценка отношений США со странами Европы и Латинской Америки. Большинство выдвигаемых им тезисов способно существенно обогатить наши представления о сути и формах азиатской политики. Хотя эта политика и основана, как отмечает доктор Киссинджер, на традиционной концепции силового баланса, она гораздо более комплексна, чем, например, европейская политика XIX века, причем по ряду причин. Во-первых, «в Азии не существует единого для континента равновесия . сами роли, которые играют азиатские государства, непрерывно меняются» в силу разных темпов экономического развития и эволюции различных внутриполитических моделей. Во-вторых, «страны Азии никогда не приходили к осознанию общей для них всех опасности, обладая разными представлениями о потенциальных угрозах»; поэтому союзы и коалиции в регионе кратковременны, легко возникают и столь же быстро распадаются. И, наконец, в-третьих, «в региональных спорах страны Азии обнаруживают намного большую готовность прибегнуть к силе, чем европейцы, отрезвленные опытом двух мировых войн»; поэтому политика Соединенных Штатов, как и политика других великих держав в этом регионе, должна отличаться особой ответственностью.

В частности, политика США в Азии должна, по мнению автора, предполагать активное взаимодействие практически со всеми готовыми к этому странами, но в условиях отсутствия четко формализованных принципов такого взаимодействия. Следует признать, что Соединенные Штаты демонстрируют эффективное использование подобной стратегии; так, договор о взаимной безопасности между США и Японией, на протяжении более чем полувека являющийся важным элементом стабильности в Азии, не имеет никаких формальных механизмов исполнения; США долгое время имели военные базы на Филиппинах в отсутствие формального соглашения с этой страной, что позволяло филиппинскому правительству, например, активно участвовать в Движении неприсоединения; Соединенные Штаты позволяют себе выдвигать боевые корабли в Тайваньский пролив в ответ на демарши КНР несмотря на то, что они признают пекинское руководство законным правительством единого Китая, составной частью которого считается и Тайвань. Таким образом, задачей США было и остается присутствовать в азиатской политике и давать почувствовать это присутствие азиатским странам. Такой подход основывается на том, что баланс сил в Азии окончательно не сложился, а «в геополитическом плане для каждой крупной азиатской державы . проблема состоит не столько в том, чтобы завоевать соседей, сколько в том, как помешать, соседям объединиться против нее».