«Вхождение Крыма в состав УССР. Решение Верховного Совета СССР от 10 февраля 1954 г. о передаче Крымской области в состав УССР прежде всего было продиктовано интересами центрального руководства страны.

Крым был тесно связан с Украиной на протяжении всей своей истории. После выселения с его территории крымско-татарского населения, немцев, греков, болгар и армян статус полуострова как автономной республики Российской Федерации изменился: было объявлено о создании Крымской области РСФСР.

Вследствие массовых депортаций хозяйственная жизнь Крыма была парализована. Особенно тяжёлым было положение сельского хозяйства. Заселение и экономическое освоение полуострова, в частности его степных и горных районов, которое планировалось провести преимущественно за счёт переселенцев из Российской Федерации, проходило медленно. Переселенцы, попав в непривычные условия, даже заявляли: "Выписали бы хоть одного татарина, чтобы рассказал, где что сеять и где воду брать". К середине 1948 г. из Крыма выехала часть приехавших туда в 1944 — 1947 гг. семей. Происходило это, как правило, ночью. В таких условиях включение Крымского полуострова в состав Украинской ССР, которое состоялось в ознаменование 300 летия “воссоединения” Украины с Россией, было попыткой переложить на плечи Украины часть моральной ответственности за выселение с полуострова крымско-татарского населения и вынудить её взять на себя восстановление хозяйственной и культурной жизни на полуострове. Московский центр при этом ничего не терял, так как в свою очередь безраздельно контролировал Украину» (8. С. 129).

Из сказанного можно сделать вывод, что после депортации крымских татар в Крыму образовалась пустыня. Между тем ещё во второй половине XIX в. основными производителями экспортного зерна в Крыму были русские, а к 1917 г. при общей численности 808 903 человека в Крыму проживали: 49,4% русских и украинцев, 26,8% — татар, 8,4% — евреев, 5,1% — немцев, 2,5% — греков, 2,1% — армян, 1,6% — болгар, 1,5% — поляков, 1,1% — караимов и 1,5% приходилось на все остальные, более чем полусотни, национальности. Да и названные причины передачи Крыма в состав УССР, по меньшей мере, спорны.

Не расстаются авторы учебников с негативным образом России и при описании её новейшей истории. Россия продолжает оставаться отсталой агрессивной страной с рецидивирующими имперскими припадками.

Не устраивает их ни внутренняя, ни внешняя политика России. Обеспокоены они судьбой и русского народа, и народов сопредельных стран. «Экономическим реформам в России по-прежнему не сопутствуют достижения в повышении жизненного уровня населения» (15. С. 183).

Во внешней политике России некоторым украинским авторам видятся « .претензии на роль влияющей на судьбы мира сверхдержавы» (15. С. 185):

«В 90 е годы Россия постоянно вмешивалась во внутренние дела сопредельных государств. В 1992 году резко обострились российско-украинские отношения в связи с проблемой раздела Черноморского флота и вопросом о статусе Крыма. Вплоть до лета 1994 года Россия по существу вела против Украины "холодную войну"» (15. С. 185).

«Быстро восстанавливающиеся российские имперские амбиции напугали страны центральной и юго-восточной Европы. Гарантию от вмешательства в их внутренние дела они и страны Балтии увидели во вступлении в НАТО» (15. С. 185) (Благотворные результаты такого решения не замедлили сказаться в бывшей Югославии. — Авт.).

«За кулисами локальных конфликтов на территории бывшего СССР почти всегда стоит Россия. Без её помощи вооруженный сепаратизм был бы немыслим» (15. С. 189).

* * *

Таким образом, Россия и всё, что с ней связано, выглядит в украинских школьных учебниках источником исторической трагедии украинского народа, средоточием зла и азиатского коварства. Взаимоотношение России и Украины представлено как перманентное противостояние, порой даже военное. Украинцы на протяжении всей своей истории — борцы за независимость. Обретение независимости — результат победы в этой борьбе. Украинский народ всё преодолел, выжил и сохранил свою культуру и самобытность в самые сложные времена оккупации русско-советской империей, не утратил стремление к свободе, независимости, собственной государственности.

Кто-то, вероятно, возразит — дескать, учебники пишут разные авторы, они имеют право на свое видение; учебников, в том числе утверждённых, много и свобода выбора точки зрения обеспечена. Не является же всё, что описано выше официальной позицией Украины. Ведь воспитание школьников в духе ненависти к соседнему государству, к почти половине собственного народа — это нарушение всех мыслимых норм национального и международного права, грубейшее попрание собственной Конституции, не говоря уже об элементарных правах человека, о соблюдении которых так много говорится. Однако учебники утверждаются официально и должны соответствовать официальным учебным программам по истории Украины и Всемирной истории. Да и автор выше упомянутых учебников В.С.Власов в этой области далеко не случайный человек, а главный редактор научно-методического журнала «Історія в школах України», научный сотрудник лаборатории исторического образования Института педагогики АПН Украины.

Объяснение здесь может быть только одно. Достаточно привести слова профессора Е.И.Пометун, заведующей лабораторией исторического образования Института педагогики АПН Украины, о роли учебников в советское время: «Государство было однозначно заинтересовано в монополии на учебники, тем более по истории, поскольку это гарантировало возможность осуществления на всем образовательном просторе Союза ССР единую информационную, воспитательную и контролирующую политику» (9. С. 13) и о безаппеляционности некоторых современных авторов, позиция которых « .по сути возвращает нас к той же партийно-государственной идеологии, только под другим названием» (9. С. 14).

Заинтересованность государства в полном информационном и идеологическом контроле своей территории и сейчас очевидна, тем более государства, управляемого бывшей советской номенклатурой, лишенной идеологических предрассудков и в борьбе за собственную власть готовой на все. Советская система, целиком и полностью построенная на рабстве и непрерывной борьбе за власть, всегда нуждалась в потенциальном противнике, всегда порождала ненависть как патологический симптом амбициозного рабства. А поскольку единственной угрозой независимой власти украинской номенклатуры выступала номенклатура российская, привыкшая к своему лидерству — идеология украинского национализма пришлась как нельзя кстати. Об искреннем служении украинской национальной идее в данном случае не может быть и речи, не говоря уже о том, что существование официальных учебников, пропитанных ненавистью к России оскорбительно для многомиллионного русского населения Украины. В попытках воспринять гневные высказывания иных авторов учебников украинской и всемирной истории у учащихся может возникнуть ощущение, что чересчур эмоциональное отношение к историческим событиям людей, родившихся и сформировавшихся в совершенно другую эпоху выглядит как своего рода транстемпоральное раздвоение личности. В то же время неангажированный историк рискует быть объявленным врагом независимой Украины, так как украинская национальная идентичность предполагает, с точки зрения свежеобращённых националистов, ненависть ко всему русскому и российскому. Главная цель, которую ставят перед собой авторы учебников — это преодоление в сознании учащихся представления об истории Украины как части российской истории (нет в прошлом — не будет и в будущем).