Крупное поражение и строгие санкции должны были отучить Саддама Хусейна от намерений когда-либо еще проводить агрессивную политику, но это был крупный просчет со стороны стран коалиции, поскольку иракскому лидеру удалось наладить экспорт нефти, во много раз превышающий допустимые квоты (программа «Нефть в обмен на продовольствие»). Получая не $ 2 млрд. в год, а 16 – как он зарабатывал еще до войны в Заливе (данные конца 2000г.), - Ирак приобрел возможность вновь наращивать свой военный потенциал и начал активно заниматься разработкой оружия массового поражения[18]. ии какйфnnnааКиссинджер пишет, что в этом большая доля вины Соединенных Штатов, которые никогда не умели переносить военные успехи в политическую плоскость[19] и позволили разгромленному Ираку избежать всего комплекса последствий своего поражения[20].

Помимо прочего, в Ирак была специально послана миссия инспекторов ООН, которые должны были контролировать иракские военные разработки для недопущения создания оружия массового поражения в этой стране. Но с конца 1997г. Саддам начал методично саботировать работу этой инспекционной системы, выслушивая угрозы применения силы со стороны США, которые всякий раз успокаивались, и в итоге вообще ликвидировал режим инспекций в декабре 1998г.[21] Вероятно, можно было предвидеть в 1991г. такой поворот событий, зная психологию иракского лидера, но Запад побоялся нарушать расстановку сил в регионе, чтобы не получить в качестве второго агрессора еще одно сильное государство – Иран.

Недостаток активных действий был с лихвой компенсирован в операции против Саддама в марте-мае 2003г. Правда, США осуществляли эту операцию практически в одиночестве – при помощи скудной так называемой «коалиции присоединившихся» («coalition of the willing»), главным союзником в которой выступила Великобритания, хорошо осознавшая необходимость следования американской линии внешней политики. Новая миссия инспекторов, посланная в Ирак для проверки наличия оружия массового поражения, как и ее предшественницы, натолкнулась на упорное сопротивление со стороны иракских властей. Это и явилось поводом для подозрений со стороны мирового сообщества в том, что Саддаму есть что скрывать. В это же время США Колин Пауэлл сделал заявление в Совете Безопасности, что он располагает определенными доказательствами нарушения Ираком установленных ООН запретов. В качестве улик он предоставил спутниковые фотоснимки, якобы отображающие передвижные лаборатории, но практически никто не согласился, что это можно рассматривать как прямое доказательство. Таким образом, голоса в Совете Безопасности разделились, и не в пользу США, которые считали что необходимо срочно нанести упреждающий удар по ключевым штабам Хусейна, чтобы свергнуть режим Саддама и установить демократический режим. Но Совет Безопасности все же счел, что любой удар повлечет за собой определенные жертвы, в том числе и среди мирного населения. При этом ничего не может быть хуже для общественного мнения, чем бесполезные потери человеческих жизней, в случае если война затянется или не достигнет намеченных целей. Во-вторых, Совет Безопасности не мог взять и переступить через один из главных принципов Устава ООН – суверенитет национального государства. СБ не нашел в действиях Хусейна угрозы международному миру и безопасности на тот момент. Также ООН побоялась признать возможность легального проведения гуманитарной интервенции, в то время как США и Великобритания неоднократно указывали на опасность режима Хусейна для иракского народа. В силу вышеизложенных причин, а также из-за своего зыбкого положения в последние годы, ООН не могла себе позволить начать бездумное нападение на Ближнем Востоке. Война, санкционированная ООН, проводилась бы под ее флагами, что еще больше бы усугубило мнение общества о ее деятельности (а большинство людей в мире по опросам не поддерживали этой войны и даже устраивали массовые демонстрации).

Но и Америка вынесла определенные уроки из своей прошлой политики в отношении Ирака, и поэтому, чтобы не выглядеть совсем беспомощной в глазах Хусейна и не дать ему еще один повод для наращивания собственной мощи и нахального поведения в своем регионе, а также продолжения произвола в нефтяной сфере, США решили нанести превентивный удар, правда в одностороннем порядке, в обход Совета Безопасности. При этом они решили сосредоточиться только на стратегических объектах, удаленных от мирных районов, что, разумеется, было не всегда возможно, тем более, что иракские боевики передвигались, используя в качестве щита женщин и детей. Конечно, жертвы были неминуемы, и это не принесло популярности Соединенным Штатам, хотя сами они понесли минимальные потери. Но главное это то, что война все-таки была выиграна коалиционными силами, об этом было официально заявлено 1 мая. Не известно, что стало с Саддамом: то ли он погиб, то ли он бежал в одно из соседних государств, но по крайней мере «опасный» режим Хусейна ликвидирован, в стране установлен новый режим, в соответствии с принципами существующих по всему миру демократических, или хотя бы напоминающих демократические, режимов. Роль ООН в этом конфликте опять свелась к сглаживанию его последствий, как политических, так и экономических и гуманитарных. Кропотливая работа велась в ООН по выработке окончательной резолюции по вопросу Ирака, которая должна обеспечить послевоенное развитие Ирака и сохранение мира в этом регионе. В резолюции 1483 (2003) Совет Безопасности поощряет формирование иракским народом правительства, основанного на верховенстве права, призывает государства-члены к всестороннему содействию и помощи народу Ирака, а также снимает ограничения на экспорт нефти[22]. С принятием этой резолюции появляется надежда на установление международной безопасности в регионе, на полноценное развитие иракского народа, не обремененного гонениями и лишениями, а также успешное сотрудничество между Ираком и ООН.

Необходимо отметить также, что политика превентивных мер активно рекламируется Генеральным Секретарем ООН Кофи Аннаном, который в своем докладе «Предотвращение вооруженных конфликтов» подчеркнул необходимость переходить от культуры реагирования к культуре предупреждения. Правда, по его словам, это сделать крайне нелегко, поскольку убедить мировое сообщество не в возможной угрозе, а потенциальной, представляется почти неразрешимой задачей[23]. Вероятно, именно поэтому такое сильное сопротивление оказали другие члены Совета Безопасности.

На страницах различных журналов, в том числе британского «the Economist», можно найти резкую критику в адрес этих «упрямых» держав. Главным образом это относится к Франции, так что президент Ширак объявлен «врагом №1» для США и их сторонников. А говорится о том, что эти страны (Франция, Россия) держатся за свое право вето, поскольку без него их бы вообще никто не принимал всерьез. Действительно, Россия и Франция уже не те великие страны, что были после Второй Мировой войны (да и тогда Франция была в руинах), хоть и обладают ядерным оружием. Конечно, они не могут конкурировать с всесторонне развитой Америкой и вынуждены искать иные способы, чтобы сохранить свой авторитет на международной арене, им нужно равноправие всех государств в международных отношениях. И когда они видят, с какой легкостью США проводят крайне дорогостоящую операцию, при этом не став дожидаться поддержки или одобрения ООН, они воспринимают это, как угрозу именно той системе, за которую они борются, и это отнюдь не силовая система международных отношений. США тоже за нее выступают, правда лишь формально, так как им совсем не хочется расставаться со своей властью среди других государств, но хочется продержаться как можно дольше на пике своего могущества.