Иран в силу своего геополитического положения, экономического и военного потенциала является важным внешнеполитическим союзником России на южном направлении. Иран не имеет сухопутной границы с Россией, но он граничит с Арменией, Азербайджаном, Туркменией и находится вблизи Северного Кавказа. Тегеран в состоянии оказывать заметное влияние на события, происходящие в регионе. Политика Ирана в Средней Азии и на Кавказе определялась прежде всего геополитическими интересами иранского государства. Идеологические установки, в частности распространение ислама, имели второстепенное значение. В период существования СССР Иран активно поддерживал исламские движения и мусульманские народы региона, поскольку возможные негативные последствия такой политики для ИРИ были в то время не так очевидны. После распада СССР Иран постепенно осознал опасность распространения зоны межэтнических и конфессиональных конфликтов на его северные районы и далее в глубь страны. Поэтому Иран весьма сдержано отнесся к образованию новых мусульманских государств региона. В развитии этих государств он усматривал скрытую угрозу для возбуждения этноконфессионального фактора в самой ИРИ и видел в лице мусульманских стран СНГ возможных будущих соперников за влияние в регионе. В конце 1991 г. "Техран Таймс" писала, что особую озабоченность Ирана вызывает отсутствие стабильности в новых независимых государствах. Это может привести в свою очередь к осложнению обстановки на границе ИРИ с этими странами (общей протяженностью 2 тыс. км.)1. Иран также опасался возможных негативных для него последствий иностранного влияния в этих странах, особенно в Азербайджане и Туркмении, прежде всего с точки зрения возрождения националистических настроений проживающих в Иране азербайджанцев и туркмен. Когда геополитические интересы ИРИ приходили в столкновение с вопросами "исламской солидарности" в Средней Азии, Иран всегда отдавал приоритет геополитическим целям. Более того, Иран пропагандировал ислам таким образом, чтобы не испортить отношений с государствами Средней Азии и в тех странах, которые не имели общей границы с ИРИ, и поэтому риск дестабилизации обстановки внутри самого Ирана был минимальным (Узбекистан, Таджикистан и др.).

Одно время Тегеран оказывал помощь исламским структурам в Средней Азии и на Кавказе с целью повлиять на политику ряда государств региона (имеются в виду Россия, Турция). В этом случае исламская пропаганда в большей степени служила продвижению государственных интересов ИРИ на внешней арене, чем на идеологическом фронте. Показательным в этом отношении являются взаимоотношения ИРИ с Азербайджаном, где Иран время от времени поддерживал оппозиционные режиму исламистские группировки, чтобы оказать нужное ему влияние на Баку по различным политическим вопросам. Косвенным отражением такой позиции ИРИ может служить отношение Ирана к конфликту в Нагорном Карабахе. Хотя Иран и не хотел эскалации конфликта, но он был заинтересован в его продолжении в режиме слабой интенсивности. Иран видел в Азербайджане соперника и опасался, что он сможет реализовать свои планы в отношении добычи нефти и экономического развития с помощью Запада. В случае успешного развития Азербайджан мог бы стать моделью для иранских азербайджанцев и оживить среди них националистические и сепаратистские настроения. Одной из приоритетных задач политики ИРИ в Средней Азии и на Кавказе было предотвращение возможных негативных воздействий на собственные этнические меньшинства. Действительно, 50% населения ИРИ не являются этническими персами. Такая ситуация нередко приводила к противоречивости внешнеполитических установок Ирана. Так, оказывая помощь Армении в конфликте НКО, Иран стремился к тому, чтобы Азербайджан не стал дестабилизирующим фактором для населения иранского Азербайджана. Вообще развитие тесных связей ИРИ с Арменией еще раз продемонстрировало деидеологизированность внешней политики ИРИ. Несмотря на заявления о нейтралитете в конфликте НКО, Иран тесно сотрудничал с Арменией. Такая политика ИРИ в отношении Армении подвергалась резкой критике в консервативных клерикальных кругах. Даже внутри МИД ИРИ существовали различные мнения по этому вопросу.

Важным фактором, способствующим заинтересованности ИРИ в укреплении отношений с Россией в течение всех 90-х годов, являлся их общий интерес в предотвращении экспансии США и Турции и роста влияния этих стран в Центральной Азии. Иран рассматривал российское присутствие в Средней Азии как своеобразную преграду США в регионе. Высокопоставленный сотрудник МИД ИРИ Реза Бахтиари, отвечающий за политику в Центральной Азии и на Кавказе, заявил в 1995 г.: "Мы считаем российское присутствие в Средней Азии и на Кавказе необходимым"2. В то же время Иран считал предпочтительным, чтобы на общих со среднеазиатскими государствами границах стояли не только российские войска, а и подразделения национальных вооруженных сил этих государств3. Процесс формирования российско-иранских подходов к проблеме Центральной Азии прошел ряд этапов.

Даже во время острых разногласий между двумя странами по ряду региональных проблем (Таджикистан, НКО) Россия и Иран стремились, чтобы эти разногласия не сказались отрицательно на дружественных отношениях, и признавали приоритетность двустороннего сотрудничества по вопросам безопасности в регионе. К середине 90-х годов ситуация в Средней Азии и на Кавказе обострилась, что вынудило Иран и Россию принимать совместные меры по предотвращению эскалации региональных конфликтов. Таджикистан является хорошей иллюстрацией взаимоотношений двух стран. В начале 90-х годов ИРИ и Россия поддерживали различные соперничавшие группировки. Тегеран оказывал поддержку исламским элементам, сражавшимся против российских войск на границе между Таджикистаном и Афганистаном. Россия придавала большое значение укреплению своих вооруженных сил на границах бывшего СССР и рассматривала безопасность таджико-афганской границы как важный элемент собственной национальной безопасности. Но, несмотря на поддержку соперничавших таджикских группировок, Иран и Россия признавали важность сотрудничества в деле прекращения региональных конфликтов в этом районе.

Россия надеялась использовать влияние Тегерана на оппозицию в Таджикистане с тем, чтобы убедить ее начать переговоры с таджикским правительством. В конце 1993 г. Иран и Россия признали более выгодным установить совместный контроль над переговорным процессом в Таджикистане. Они считали, что необходимо вместе осуществить мониторинг за процессами в регионе с тем, чтобы уменьшить степень влияния западных стран, международных организаций и Пакистана. В начале 1994 г. Иран прекратил оказывать поддержку таджикской оппозиции. Выйдя на уровень совместного контроля за развитием конфликта в Таджикистане, вместо поддержки враждующих сторон Иран и Россия еще больше укрепили свои двусторонние отношения.

Разрешение таджикского конфликта позволило России и Ирану использовать Таджикистан для своих совместных военных операций в Афганистане. Иранские самолеты, доставлявшие помощь антиталибской коалиции, приземлялись на территории Таджикистана, и далее вертолетами эти грузы доставлялись в Афганистан. В то же время российские ПВО контролировали и защищали воздушное пространство вокруг Таджикистана и являлись главной военной силой в этом регионе. В отличие от других районов Центральной Азии в Афганистане Иран и Россия поддерживали идею участия ООН. Возможно, тот факт, что США поддерживали те же силы в Афганистане, что Россия и Иран, Москва и Тегеран не так остро реагировали на "постороннее" вмешательство в Афганистан, который они считали "зоной совместной ответственности".