В схожей, то есть благоприятной, ситуации находятся и остальные частные СМИ, хоть они и являются продуктом предыдущей эпохи. Их недвусмысленная собственническая позиция при новых, разумеется, политических договорах с актуальной властью позволит им соответствующим образом вписаться в политэкономические течения Сербии настолько, чтобы иметь возможность не только получать прибыль, но и профилировать политическую сцену Сербии (пример: РТВ «Пинк» и БК).

Наконец, старые государственные СМИ сегодня находятся в наихудшем положении с тех пор, как существуют. Это в равной мере относится и к электронным СМИ, представленным тяжеловесными, неэффективными и непрофессиональными «командами» на государственном радио и телевидении, и к печатным СМИ типа «Политики» или «Борьбы», которые чуть быстрее проходят процесс политико-экономического перехода. Эти динозавры отечественной информационной сцены, судя по всему, пройдут через настоящее чистилище, то есть испытают радикальные изменения, которые в корне охватят существующий (не только унаследованный) кадровый и управленческий потенциал.

Какими же будут последствия для общественного мнения Сербии, если продолжится такая тенденция работы с кадрами, предстоит увидеть. Между тем, судя по всему, сербские СМИ продолжат явно и тайно отравлять мысли, причем некоторые члены партий на деле будут продолжать успешно демонстрировать и доказывать, что сербская политическая история проходит в ницшеанском ключе вечного возвращения и воли к абсолютной власти.

5. Проблема Косово

Автономный Край Ко́сово и Мето́хия на данный момент – административная единица в Сербии, наибольшая часть территории которой фактически контролируется частично признанной Республикой Косово.

Данная территория фактически уже долгое время является зоной перманентного межэтнического конфликта сербов и косовских албанцев. Истоки этого конфликта кроются в глубинах истории. Суть его в том, сербская государственность зародилась и переживала времена своего расцвета именно на этой территории. В силу же исторического развития сейчас в крае проживает албанское большинство (больше 90%), желающее обретения собственной государственности.

В международном дипломатическом и научно-аналитическом сообществах различные варианты урегулирования проблемы Косово дебатировались уже давно. Оглядываясь в прошлое, рассмотрим некоторые из них.

Если ставить своей целью сохранение Косово в составе Сербии, то официальному Белграду и сербскому общественному мнению прежде всего надо было найти ответы на два вопроса: во-первых, возможно ли и как заставить албанцев отказаться от de facto обретенной ими после 1999 г. государственности; во-вторых, в состоянии и каким путем Сербия могла бы обеспечить свою власть, свой контроль в (или над) Косово? На оба эти вопроса было трудно дать отвечающий реальности положительный для сербской стороны ответ.

Однако если все же теоретически представить себе возможность существования Сербии как полиэтничного государства, в котором албанцы были бы вторым по численности народом и народом, составляющим большинство на территории Косово, то первым шагом к примирению должно стать взаимное признание вины перед другой стороной и взаимные извинения лидеров и государственных деятелей. Обе стороны должны признать полиэтничный характер общей территории проживания – Косово, а также равенство права и возможностей всех его жителей. Независимо от социальной природы государства и этнического состава его населения.

С чисто практической точки зрения сохранение связи Косово с Сербией в той или иной форме означало бы прекращение взаимного политического бойкота и формирование общей – полиэтничной – партийно-политической системы и структуры государственного управления. Это означало бы предоставление равных прав всем гражданам Сербии и Косово независимо от этнической и конфессиональной принадлежности, равного активного и пассивного избирательного права, занятие албанцами по национальности высших должностей в органах законодательной, исполнительной и судебной власти в Белграде и, с другой стороны, соответственно занятие таких же должностей сербами в Приштине (например – вице-президент, вице-премьер, вице-спикер, министры, руководители парламентских комитетов и т.д.). В парламентах (а то, что Косово представляло бы собой как минимум автономное образование, не подлежит никакому сомнению) национальным фракциям – албанской в Белграде и сербской – в Приштине – независимо от их численности должны быть предоставлены реальные права в некоторых заранее оговоренных вопросах – даже права veto и определены соответствующие правовые механизмы разрешения конфликтных ситуаций. Это и могло бы стать реальным соединением двух процессов – преодоления национальных противоречий и становления демократической и консенсусной политической культуры. Однако это предполагает принципиально ныне отсутствующий уровень доверия. Ни сербское, ни косовско-албанское общество, ни политические классы обеих сторон к такому варианту не были готовы раньше, как пока не готовы и сейчас.

Вероятно, принцип, который давно и эффективно действует в западноевропейской и американской демократиях «один человек – один голос» должен быть дополнен, по крайней мере, на определенный переходный период равенством этнических общностей («один этнос – один голос»), т.е. коллективным правом. Впрочем, и в этом случае возникнут проблемы.

Первая – «права этноса» потребуют и другие национальности, проживающие как в собственно Сербии, так и в Косово. Хотя проблема Косово – это прежде всего проблема отношений между сербами и албанцами, на территории края проживают представители и других национальностей.

Вторая – по мере процесса формирования социальной структуры и развития политического процесса внутри этнических общностей будут возникать социально-политические расхождения, что постепенно приведет к созданию сначала коалиций партий различных этносов на основе идеологии, а не этнического происхождения, а затем, возможно, даже к формированию полиэтничных политических партий (о том, сколь труден и долог этот процесс показывает пример Боснии и Герцеговины и Хорватии). Пока же любое голосование по политическим проблемам предрешено соотношением численности различных этносов в структуре населения на каждой данной территории.

Политики в Белграде должны отказаться от манипулирования сербским меньшинством в Косово. Надо всерьез, а не для победы на выборах заняться и судьбой беженцев из Косово, находящихся на территории Сербии. А проблема беженцев, равно как и проблема исторических памятников на территории Косово – это, увы, предмет политических спекуляций для манипулирования избирателями. Реальным же решением обеих проблем ни Белград, ни Приштина, ни международное сообщество пока не занимаются.

Наконец, властям и Сербии, и Косово надо заняться решением социально-экономических и правовых проблем, которые ждут своего решения с конца 80-х гг.

Независимость, самопровозглашенная парламентом Косово в 2008 году, как впрочем и любое иное решение на данном этапе, по-видимому, не является окончательным. Оно могло стать таковым в случае достижения юридически оформленной политической договоренности между Белградом и Приштиной, которая имела бы значение не только для них, но и для других столиц региона. Однако этого не произошло и скорее всего нынешнее решение будет лишь этапом на пути поиска грядущего, долгосрочного, еще неведомого. Самопровозглашение независимости Косово стало наиболее тяжелым, т.е. конфликтным вариантом развития и для сербско-албанских двусторонних отношений (причем для обеих сторон), и для международной ситуации в целом, и для мировой дипломатии, и для отношений России с США и ЕС. Могут появиться новые дестабилизирующие и конфликтогенные факторы, прежде всего – этнотерриториальные претензии. Поэтому сейчас надо думать о том, как минимизировать грядущий ущерб, не «глобализируя» и не абсолютизируя так называемый «прецедент Косово (Косóвы)».