Его предложение не проходит. Бабурин решил потренироваться на маленьких президентах. После его поездки в Мордовию вместе с Владимиром Исаковым и Борисом Исаевым в начале апреля 1993 г. в республике был смещен избранный накануне президент Василий Гуслянников, а должность его аннулирована. Появился прецедент. Ельцин вызов принял и отменил решение сессии ВС республики.

Близится референдум. В его предверии Бабурин предпринимает ряд поездок - в свой избирательный округ в Омске, а также в Вологду, Хабаровск, Комсомольск-на-Амуре, Курск, Калининграде. Позиция Бабурина недвусмысленна: "Сказать "да" (Ельцину - прим. автора) - значит одобрить уничтожение Советского Союза, предательство всех наших союзников и отречение от миллионов соотечественников, оставшихся после разрушения СССР в странах так называемого ближнего зарубежья . Если мы хотим остановить хаос и разрушение, мы должны сказать "нет" нынешнему президенту и курсу, который он вместе с правительством проводит с 1992 г."

Поражение Бабурин принимает неожиданно, заявив: " .Учитывая итоги всенародного голосования, оппозиция должна не только не мешать президенту проводить свою экономическую программу, но и обеспечить содействие реализации его проектов, как бы мы к ним ни относились ." Однако как полагают коментаторы, "в подтексте заявления - не столько редкостное для отечественных политиков законопослушание, сколько далеко идущий расчет. Если оставить президента "один на один с экономикой и народом", как говорит Бабурин, дни Ельцина будут сочтены: новые выборы приведут к власти нового лидера.

Понимая необходимость работы с молодежью, Бабурин в апреле принимает участие в учредительной конференции Фронта патриотической молодежи - практически объединенной молодежной секции ряда коммунистических и патриотических партий и становится негласным куратором фронта. Совпадение взглядов в коалиции, как взрослой, так и юношеской, "левых" и "правых" им аргументируется так: "У нас же не может быть разных взглядов на правила дорожного движения".

1 мая Сергей Николаевич в кровавых событиях первомайской демонстрации не участвует. 9 мая - он в рядах демонстрантов. Оппоненты объясняют это не здравой оценкой событий Бабуриным, а тем, что "по поведению агента "Николая", как по барометру можно неплохо определить прогноз политической погоды: сей нардеп отсутствует в передовых рядах именно тогда, когда проламывают головы или бьют морды".

В июне 1993 г. он в группе 10 членов президиума Верховного Совета (вместе со своим оппонентом из "Демократической России" Борисом Золотухиным) поддержал проведение Конституционного совещания и высказался за создание единого согласованного проекта Конституции. Такого подарка БорисЕльцин от Сергея Николаевича не мог ожидать. Однако когда нелюбимому Хасбулатову на совещании не дают слово - Бабурин в виду протеста покидает зал, а затем вышел и из Конституционной комиссии, которую, правда, практически тут же перевоссоздали.

Июль застал Сергея Николаевича вновь в пути. В составе делегации, включающей противников - С.А.Ковалева (председатель) и В.А.Шейниса - он посещает Киев, чтобы обсудить решение ВС РФ о статусе г.Севастополя и состояние российско-украинских отношений. Бабурин оказался в меньшинстве, отстаивая мнение об особом статусе "гордости русских моряков". Тогда же Бабурин занимался урегулированием осетино-ингушского конфликта на Северном Кавказе и празднованием победы на Курской Дуге.

Закрнчился для Бабурина июль в Москве, где 24-25 июля прошел второй конгресс ФНС, который решил отказаться от "оборонительной" тактики и начать тотальное наступление на преступный режим". Сергей Николаевич, вместе с Н.Лысенко и Н.Павловым расстались с Фронтом. Отход от ФНС совпал с заметным дистанцированием от оппозиционного парламентского большинства. Бабурин стал проводить собственные пресс-конференции, не участвуя в аналогичных мероприятиях "Российского единства".

Объединил Сергея Николаевича с оппозицией вновь исторический указ Ельцина N 1400, названный Бабуриным "государственным переворотом". 3 октября после захвата здания мэрии с балкона Дома Советов выступил Бабурин и призвал к бдительности и не поддаваться эйфории легкой победы. Однако через час, но до отъезда добровольцев на "штурм Останкино", он, по словам очевидцев, сказал уверенно генералу Ачалову, альтернативному министру обороны России: "Теперь дело за вами, народ пришел нам на помощь!" Позже Бабурин понял, что "противникам конституционного строя был нужн повод" и она его после захвата Мэрии получили. По словам Сергея Николаевича, "именно со стороны мэрии был открыт по существу ничем не спровацированный огонь на поражение из автоматического оружия по людям, которые, преодолев заграждения из цистерн с водой, шли к Дому Советов . В Мэрии при ее взятии были обнаружены документы о подготовке штурма Дома Советов в 23 часа третьего октября".

В ночь с третьего на четвертое Бабурин пытается, по поручению Ачалова, встретиться с руководителями военного ведомства, "чтобы не допустить разрастания конфликта", он приезжает в Генеральный штаб, однако дверь в здание ему так и не открыли.

"Кровавое воскресенье" 4 октября Бабурин находится в Белом Доме. Покинул его одним из последних, горько пошутив: "Следующее заседание Комиссии по судебной реформе и работе правоохранительных органов состоится в ближайшие дни. В связи с этим прошу членов Комитета фиксировать все нарушения законности и прав человека со стороны российских и московских властей." Трагические события примирили Сергея Николаевича с Руцким и Хасбулатовым: "Их поведение 4 октября не могло вызывать ничего кроме уважения. Разговоры о том, будто они струсили, вели себя недостойно, злобная клевета . Я многое простил им из тех претензий, которые у меня к ним были раньше."

Домой народный депутат пришел лишь на третьи сутки после штурма, по Москве ходили слухи о расстреле Бабурина, они оказались близкими к истине - к стенке его действительно ставили и угрожали расстрелять. Однако омоновцы ограничились избиением, отложив самое приятное на потом, да не успели . Во всяком случае, по словам Сергея Николаевича.

Уже 12 октября расширенное заседание Правления РОСа принимает решение об участии организации в выборах. В предвыборный блок кроме Бабурина вошли известные парламентарии Светоана Горячева, Николай Павлов, литератор Валерий Ганичев, военноначальник Валентин Варенников и писатель Василий Белов. Блок, однако, не сумел наброть нужного числа подписей и не был зарегистрирован. Зюганов объяснил неудачу тем, что "блок Бабурина подвергся особому гонению - тамбольше всего людей, уже имеющих опыт депутатской работы. Блок не имеет вертикальных структур, .не имеет тылов. Он это не оценил ." Сергей Николаевич же объяснил нехватку голосов "налетом спецназа на штаб-квартиру РОС 5 ноября", когда пропало 22 тысячи подписей, еще часть подписей, принадлежавших россияам - жителям ближнего зарубежья, заверенные консулом, не были засчитаны избирательной комиссией.