Выйдя из подполья сразу же после февральской революции, меньшевики первоначально поддержали идею объединения всех социал-демократов, включая большевиков, лидеры которых из Русского бюро ЦК (Л. Б. Каменев, И. В. Сталин, А. Г. Шляпников и др.) одобрительно отнеслись к этой инициативе. В 54 из 68 губернских центров России были созданы в то время объединенные организации РСДРП; однако приезд из эмиграции В. И. Ленина нейтрализовал подобные настроения в среде большевиков.

В начале марта в Петрограде была создана единая организация меньшевиков, приступившая к выработке политической тактики партии. Важнейшими были вопросы о власти и войне. Еще 28 февраля воззвание меньшевистского ОК, объявив революцию не полной, призвало к сплочению «всех классов и элементов народа, не продавшихся старому строю .», а Советам предлагалось «вносить в движение планомерность и сознательность» с целью доведения революции до победного конца. Речь шла об упрочении и развитии демократического строя на основе широкой коалиции всех прогрессивных сил, включая буржуазию. Первоначально меньшевики ограничивались формулой «максимального давления» на Временное правительство в целях проведения реформ, провозгласив тактику его «условной поддержки», «не позволяя ему остановиться на полдороге, толкая его вперед и вперед .». При этом никто из меньшевистских лидеров, согласно партийной доктрине, вначале не допускал возможности участия в «буржуазном» правительстве. Лишь один старый меньшевик в составе Исполнительного комитета Петросовета, оборонец Б. О. Богданов выдвинул 1 марта предложение о создании подобного гибрида, но его тогда не поддержали. Были сформулированы требования в духе программы-минимум, реализация которых Временным правительством рассматривалась меньшевистскими лидерами как условие его поддержки «постольку-поскольку»: провозглашение полных политических свобод, амнистия и подготовка к созыву Учредительного собрания. Предполагалось, что другие требования, в том числе — немедленное объявление республики, новое рабочее законодательство, передача земли, «должная военная политика» и т. д., будут осуществляться по мере благополучного завершения переворота и победы революции, в силу чего уже «в недалеком будущем» Временное правительство должно было оказаться действительно «временным», а победа демократии полновесной.

Важнейшей и неотложной задачей демократии была названа борьба за мир, без аннексий и контрибуций. Решить ее предполагалось в духе революционного оборончества. В обращении Петроградского Совета от 14 марта 1917 г. «К народам всего мира» война называлась «чудовищной», но одновременно признавалось, что советская демократия будет поддерживать «революционную оборонительную войну». Лидеры меньшевиков слишком оптимистически делали главную ставку на совместные усилия демократических сил, в первую очередь — пролетариата всех воюющих стран, согласованное давление их на «свои» правительства с целью побудить последние к отказу от «завоевательных стремлений» и к началу мирных переговоров. Как и эсеры, меньшевики особенно выделяли задачу координации действий социалистов воюющих стран, чему должен был способствовать созыв международной антивоенной конференции. 8 мая исполком Петросовета образовал специальную комиссию по ее непосредственной подготовке, и вскоре официальное приглашение на конференцию было передано по телеграфу во все страны. Данная позиция была закреплена в решениях Всероссийской конференции меньшевистских организаций РСДРП, проходившей в Петрограде с 7 по 12 мая 1917 г. Была одобрена инициатива Исполкома Петросовета. Конференция, представлявшая интересы около 100 тысяч меньшевиков, еще раз подтвердила тезис о буржуазном характере происшедшей революции. Одновременно подчеркивалось, что содержание и результаты ее не могут быть сведены лишь к установлению «формальной политической свободы»; признавалась объективная обусловленность перехода власти в руки цензовых элементов, но наряду с этим отмечалась «активная роль народных масс» во всем происходившем. Однако в ходе апрельского кризиса Временного правительства стало очевидным, что в кадетско-либеральном составе оно не справлялось с поставленными задачами, в первую очередь, с проблемой заключения мира и проведением реформ. 1 мая организационный комитет меньшевиков принял решение о вступлении представителей своей партии в правительство: 5 мая в него вошли И. Г. Церетели, получивший пост министра почт и телеграфа, и М. И. Скобелев, ставший министром труда, а также эсер В. М. Чернов. Так было образовано первое коалиционное правительство. Позднее, выступая на Всероссийском Демократическом совещании (сентябрь 1917 г.) и оценивая этот опыт, М. И. Скобелев подчеркнул, что идея коалиционной власти мыслилась как идея, которая могла и должна была предотвратить опасность гражданской войны до Учредительного собрания: « .настал момент, когда мы, социалисты-утописты, должны показать стране, что мы можем быть хорошими, реальными политиками». Однако данное решение давалось меньшевистским лидерам весьма нелегко.

И. Г. Церетели, как признанный лидер меньшевиков на том этапе, лично был обеспокоен возможной дискредитацией партии участием в работе коалиционного правительства, но считал «опыт раздела власти» своего рода политическим экспериментом, первым даже в категории мирового опыта.

Всероссийская конференция меньшевистских организаций РСДРП в первый же день своей работы 7 мая заслушала доклад «О Временном правительстве и коалиционном министерстве», сделанный Б. Горевым, вызвавший бурное обсуждение. Смысл большинства выступлений сводился к признанию, что данным решением «оттянулось наступление неизбежного кризиса, . другого выхода не было».

В резолюции, составленной Ф. И. Даном, Б. Горевым и др. и принятой 8 мая большинством в 51 человек при 13 воздержавшихся и 11 против, подчеркивалось, что главная цель коалиции — создание сильной революционной власти на основе решительной демократической платформы в области внешней и внутренней политики; отмечалось, что социал-демократы, вошедшие в правительство, были ответственны не только перед Советом, но и перед партией. Правда, прибывшая 9 мая из-за границы группа меньшевиков-интернационалистов, куда входили Ю. О. Мартов, А. С. Мартынов, П. Б.Аксельрод, Р. А. Абрамович и др., обрушилась с резкой критикой на революционных оборонцев за их «отход» от социал-демократической концепции и попытку представить партию «правящей». В свою очередь, критикуемые посоветовали «высокочтимым лидерам» изучить «реальное положение». Разногласия проявились и на последнем заседании, когда вновь прибывших, за исключением Аксельрода, отказались ввести в состав оргкомитета, избранного в количестве 17 человек. Однако партия все-таки не раскололась, главным образом благодаря усилиям ветеранов-меньшевиков. Таким образом, результаты конференции были однозначными. Партия в целом поддержала решение Исполкома Петросовета войти в коалиционное правительство. Меньшевики — руководители Совета, преодолев свое нежелание формально участвовать в осуществлении новой государственной власти, в известном смысле отказались от собственных идеологических установок, расширив рамки «ответственности» в решении общественно-государственных задач.