Таблица 2

Динамика политической оппозиции в России

Несмотря на универсальный характер описанных выше закономерностей развития и упадка политической оппозиции в России, их конкретные проявления зависели от идеологических и организационных особенностей отдельных оппозиционных сил. В связи с этим при осмыслении судеб российской оппозиции не обойтись без углубленного анализа политической эволюции ведущих оппозиционных партий. Применительно к российским партиям обычно используется четырехсекторная типология – левые, либералы, националисты и «партии власти». Среди либеральных партий выделим собственно либералов – сторонников свободного рынка, видящих в демократии лишь одно из средств (и не самое значимое) его достижения, и демократов – приверженцев демократических институтов, рассматривающих рыночную экономику как важное, но не единственное условие их построения. Хотя российские либералы и демократы близки по своим политическим установкам, их цели и средства далеко не одинаковы. Первую тенденцию в российской политике 1990-х – начала 2000-х годов олицет-воряли, последовательно сменяя друг друга, «Выбор России», «Демокра-тический выбор России» и СПС, вторую – «Яблоко». Наряду с КПРФ, они долгое время претендовали на статус политической оппозиции, а сейчас сходят с политической сцены, по крайней мере, в своем нынешнем виде. Рассмотрим подробнее динамику развития этих трех сегментов российской оппозиции – коммунистов, либералов и демократов.

Коммунисты

Воздействие институциональных факторов на политическую стратегию КПРФ носило разнонаправленный характер. Нуждаясь в максимальной мобилизации активистов и сторонников не только для обретения полноты власти, но и для сохранения доминирующего положения на политическом рынке, да и собственного организационного единства, партия предпринимала максимум усилий, чтобы презентовать себя как «настоящую» оппозицию. Именно на это были направлены такие акции, как денонсация Беловежских соглашений в 1996 году и попытка импичмента Президента России в 1999 году, не говоря уже об активном участии в избирательных кампаниях различного уровня, включая президентские. Но коммунисты были не способны добиться победы на президентских выборах – как из-за жесткого (вплоть до угрозы государственного переворота) противодействия со сторо-ны правящей группы, так и вследствие отпугивавшего значительную часть избирателей радикализма самой КПРФ. В результате их шансы на дости-жение успеха с помощью стратегии «протеста» становились все более приз-рачными. Неудивительно, что в августе 1996 года лидеры КПРФ взяли курс на «врастание во власть». Делегируя своих представителей в правительство и региональные администрации и вступая в «торг» с правящей группой по ряду вопросов текущей политики, КПРФ пыталась найти баланс между полюсами принципиальной оппозиции и полуоппозиции.

Но то, что внешне выглядело попыткой синтеза стратегий «протеста» и «ухода», на деле было, скорее, отказом от выбора стратегии во имя сохра-нения статус-кво как внутри, так и вне КПРФ. Можно сказать, что комму-нисты шли по пути «ничегонеделания», систематически уклоняясь от приня-тия решений, менявших сложившееся положение вещей. Так было и с несос-тоявшейся попыткой вынесения Думой вотума недоверия кабинету В.Черно-мырдина (осень 1997 года), и с утверждением под давлением кремля С.Кириенко на посту премьер-министра (апрель 1998 года), и с провалом голосования по началу процедуры импичмента Президента (май 1999 года). На удержание завоеванных ранее позиций, т.е. сохранение статус-кво, была нацелена и парламентская кампания КПРФ в 1999 году.

Тактически эти шаги (вернее, их отсутствие) приносили КПРФ опреде-ленные дивиденты, однако стратегически они вели к поражению. После выборов 1999 года, когда коммунисты, набрав 24,3% голосов, лишились статуса ведущей партии в парламенте, «ничегонеделание» оказалось уже невозможным. На первых порах КПРФ пыталась претендовать на роль млад-шего партнера правящей группы, заключив с фракцией «Единство» согла-шение о разделе думских постов и сохранив за собой пост председателя Думы. Следствием подобной тактики стало ослабление потенциала оппо-зиции. Хотя по отдельным вопросам (например, утверждение обновленного советского гимна в качестве российского национального символа) позиция КПРФ имела значение, в целом в Думе сложилось некоммунистическое конституционное большинство, а «партия власти» и ее союзники располагали более чем половиной мандатов. Поскольку все значимые решения в Думе могли быть приняты без участия коммунистов, последние утратили функции «группы вето», и их роль в парламенте свелась к сугубо «косметической». Когда же КПРФ попробовала вернуться к стратегии «протеста», выступив против ряда правительственных законопроектов, весной 2002 года «Единая Россия» инициировала передел постов в Думе, добившись смещения комму-нистов с постов председателей парламентских комитетов. Некоторые из коммунистических лидеров, включая председателя Думы Г.Селезнева, демонстрировавшие полную лояльность правящей группе, были исключены из партии. При этом, как свидетельствуют итоги региональных выборов, пос-ле 2000 года заметно снизился и мобилизационный потенциал КПРФ.

Разгром коммунистов в 2003 – 2004 годах был логическим завершением описанных выше процессов. Во время думских выборов КПРФ стала главной «мишенью» Кремля. Против нее были применены самые разнообразные средства – от выдвижения альтернативных избирательских списков, приз-ванных расколоть электорат партии, до негативной кампании в СМИ и давле-ния на сочувствовавших компании губернаторов и представителей бизнеса. Сама же КПРФ следовала прежней стратегии «ничегонеделания», сохранив почти неизменными свои идеологические установки и организационную структуру. Итоги голосования – 12,6% голосов и 52 думских мандата – окончательно лишили ее статуса ведущей оппозиционной партии. Последу-ющие события – выдвижение на президентских выборах 2004 года канди-татуры Н.Харитонова, конфликт вокруг исключения из партии бывшего вице-спикера Думы Г.Семигина и смещение с партийных постов его сторон-ников – не только не привели к смене лидерства в КПРФ, но на деле лишь укрепили статус-кво внутри партии. И хотя на местах ячейки КПРФ зачастую остаются единственным «субститом» гражданского общества, партия, по сути, лишена перспектив «протеста». Более того, курс правящей группы на вытеснение КПРФ с электоральной арены подталкивает коммунистов к стратегии «ухода», что обрекает ее на существование в качестве малой партии.