"Я пошел (пошла) к своему депутату (зубному врачу, адвокату, психиатру, соседу и т.д.) и сказал (сказала) ." Подобная фраза в устах обычного француза удивление не вызывает. Француз в принципе знает людей, которых выбрал - будь то в национальные, будь то в местные органы власти разного уровня.

Так сложилось не вдруг. Это стало результатом действующей в стране избирательной системы, которая привела к персонализации отношений управляемого и управляющего. Во Франции голосуют уже два столетия, а нынешний механизм этого действа сформировался поэтапно, хотя и вполне сознательно. Сейчас существует система, введенная конституцией 1958 года.

То, как голосуют французы, называется мажоритарной системой в два тура по одномандатным округам. По ней во Франции проходят все выборы, кроме выборов в Европейский Парламент, избираемый по пропорциональной системе. Правда, у выборов в разные французские органы власти есть свои особенности, но общий принцип не меняется.

Вся страна разделена на избирательные округа. В каждом выдвигаются кандидаты - как от партий, так и независимые. В первом туре кандидат побеждает, если его поддерживают половина проголосовавших плюс один человек. Если этого не произошло, то назначается второй тур, в который проходят два кандидата, пришедшие первыми. Во втором туре побеждает тот, кто набрал больше голосов. Так выбирают во Франции всех - от мэра деревни из 10 домов до президента страны.

Такое положение приводит к совершенно определенным политическим результатам. Прежде всего ограничено влияние политических партий, что и было одной из целей и, можно сказать, философских установок основателя ныне действующей во Франции V республики генерала Шарля де Голля. Он считал, что именно засилье партий привело к развалу прежнего французского государственного строя и для стабильности управления необходимо ввести их действия в строгие рамки.

Мажоритарная избирательная система в два тура (наряду с президентской формой управления страной) такие рамки и устанавливает. Если в первом туре каждая группировка может выставлять своего представителя, то перспектива второго тура вынуждает каждую из них заранее готовить соответствующую стратегию, формировать союзы. Это объективно сводит политическую жизнь страны к противостоянию двух больших блоков - правого и левого.

Внутри этих блоков могут происходить различные изменения, ссоры, расколы, слияния, но ко второму туру все бывает забыто и действует то, что на французском политическом жаргоне называется "республиканская дисциплина": избиратели голосуют за кандидата, который им ближе всего по духу.

Например, коммунисты и социалисты в повседневной жизни друг друга недолюбливают, но во втором туре исправно голосуют: коммунисты за кандидата-социалиста, если он не выбыл в туре первом, социалисты за кандидата-коммуниста в аналогичной ситуации. То же самое происходит у правых.

Еще одно последствие избирательной системы состоит в тесной связи, часто строящейся годами и десятилетиями, местного выборного лица с населением. Как правило, наиболее успешные политики имеют глубокие местные корни, опираются на прочную избирательную базу. Кстати, деятелей, спускаемых из центра, не любят, и они нередко проваливаются. Для этой категории политиков существует несколько пренебрежительное название: "парашютированный".

Личные позиции на месте тщательно культивируются. Показательно: сколько-нибудь заметные политики сочетают два мандата - местный и национальный (не так давно им запретили занимать больше двух выборных постов). Большинство депутатов и сенаторов одновременно являются мэрами большого или совсем крошечного населенного пункта, или же избраны в Совет департамента или Совет области (области объединяют несколько департаментов) и обычно их возглавляют.

Если смотреть со стороны, нет ничего ужаснее жизни такого французского парламентария, который, по определению, должен быть трудоголиком и обладать железным здоровьем.

Вот его типичная рабочая неделя: в понедельник вечером или во вторник он приезжает в Париж и выполняет свою работу в Национальном собрании или Сенате. В среду зал заседаний нижней палаты парламента (главной по конституции, поскольку в случае спора с верхней последнее слово остается за нижней) бывает самым забитым. Во второй половине этого дня проходит сеанс ответов правительства на запросы депутатов, это заседание транслируется по телевидению. Именно тогда избиратели могут полюбоваться на своего представителя во всей красе, убедиться, что он отстаивает в Париже их интересы. К четвергу и пятнице парламентарии едут назад, в свои округа.

Там их ждут бесчисленные заботы и представительские мероприятия, а также исполнение своих местных, мэрских или иных обязанностей. Кульминация рабочей недели наступает в выходные дни, когда ему приходится то открывать ярмарку сельскохозяйственной продукции, то регистрировать бракосочетания, то участвовать в торжествах по случаю праздника городского святого или юбилея местной пожарной команды. Зато его связь с избирателями оказывается прямой, и именно это часто играет решающую роль. Сколько было случаев, когда левые избиратели голосовали за правого кандидата, и наоборот, именно оценивая не его политическую принадлежность, а деловые и иные качества! Это - тоже следствие избирательной системы.

Любопытное соотношение сложилось во французской политике и между разными выборными должностями. Самыми главными в глазах населения являются президент республики и мэр. Это - два полюса: высшая должность в стране и та, которая наиболее приближена к человеку, к его повседневной жизни. Недаром политические деятели во Франции больше всего ценят должность мэра и добровольно покидают ее только в случае избрания президентом: нынешний глава французского государства Жак Ширак до этого был бессменным мэром Парижа (оставался он им и даже в свою бытность премьер-министром), а его предшественник Франсуа Миттеран - мэром крошечного бургундского местечка Шато-Шинон.

Такая популярность этого поста во французской системе понятна. Именно она, будучи ближе всего к избирателям, позволяет создавать основу личной связи политика с гражданами и их нуждами, укреплять личную политическую поддержку в своем округе. У мэра, который есть в любом населенном пункте, даже самой крошечной деревушке в провинциальной глуши, - реальный бюджет, сообразный размеру управляемой территории. У него - реальные службы, реальные повседневные заботы, ответственность за повседневную жизнь, знание реальных проблем, видение которых так искажается из столицы.

Именно от того, как мэр распоряжается своими возможностями, и зависит его популярность и переизбрание. Это, кстати, существенно увеличивает и вес политика в Париже. Хотя формально в стране есть выборные органы департаментской власти, а в последние 20 лет - и областной, имеющие свои немаленькие бюджеты, хотя в департаментах и сидят назначаемые из Парижа префекты (но они отвечают прежде всего за общественный порядок), хотя в столице и есть двухпалатный парламент, мэр остается главной фигурой.