Закон положил начало полемике как в религиозных, так и в светских кругах и поиску ответа на вопрос: «Кто есть еврей?». Хотя после образования Государства Израиль проблема национальной идентичности не была первоочередной, и сотни тысяч новых репатриантов, многие из которых не являлись евреями по Галахе, регистрировались в качестве таковых, израильские власти и раввинат постепенно начали более пристально и тщательно относиться к проблеме оформления документов и обращения в иудаизм. Этот вопрос оказался в центре политической и общественной жизни страны, став в марте 1958 г. предметом острых дискуссий в связи с тем, что бывший в тот период министр внутренних дел Бар-Иехуда (партия Ахдут ха-Авода-Поалей-Цион) издал директиву для служащих регистрационного ведомства, согласно которой «лицо, чистосердечно декларирующее свое еврейство, следует регистрировать как еврея, не требуя от него иных доказательств».

Данный документ вызвал протест в религиозных кругах, и под их давлением в июле 1958 г. правительство было вынуждено изменить директиву Бар-Иехуды, уточнив, что тот, «кто чистосердечно декларирует, что является евреем и не принадлежит к иной конфессии, регистрируется как еврей». По мнению израильского исследователя А.Рубинштейна, это решение правительства не успокоило религиозную общественность, поскольку утвержденная формулировка все еще была далека от религиозной концепции Галахи.

Стремясь прояснить и конкретизировать проблему принадлежности к еврейству и желая успокоить религиозные круги, премьер-министр Д.Бен-Гурион в 1958 г. создал комиссию, которая обратилась к 50 еврейским мудрецам, раввинам, руководителям еврейских общин как в Израиле, так и в диаспоре для формулирования понятия «кого считать евреем», то есть по каким критериям определять принадлежность к еврейству в контексте Закона о возвращении. На призыв комиссии откликнулись 45 из 50 мудрецов, причем 37 однозначно поддержали галахическое определение еврея. В результате лидер религиозной партии МАФДАЛ получил пост министра внутренних дел и 1 января 1960 г. издал «процедурное распоряжение» относительно установления еврейства. Согласно этому документу, «еврей – тот, кто рожден от матери-еврейки и не принадлежит к иной конфессии или принял иудаизм согласно Галахе». Подобная формулировка, принятая под давлением религиозных кругов, не могла не беспокоить светскую часть населения страны.

В начале 70-х годов постепенно усиливалась иммиграция из СССР в связи с ростом, по мнению американского исследователя Ц.Гительмана, национального еврейского движения в Советском Союзе и в результате активной поддержки на международном уровне иммиграции советских евреев. Алия 70-х годов, заложив основу для дальнейшего развития иммиграции из СССР, явилась своеобразным «прорывом» в иммиграционном процессе.

Анализируя идеологические мотивы этой иммиграции в 70-х годах, следует подчеркнуть, что большое число среди репатриантов составляли активисты сионистского движения, «узники Сиона», «отказники» и др. В этот период сионизм в СССР официально рассматривался как подрывная враждебная идеология; репатрианты этого периода, стремясь на Землю обетованную, в определенной мере выступали против запрета сионистской деятельности, проявлений антисемитизма в той или иной форме, а также против политических, религиозных, культурных запретов и ограничений.

География выезда иммигрантов характеризовалась в основном преобладанием евреев из Грузии и западных районов СССР. Хотя в эти годы грузинские евреи составляли около 3% от численности советских евреев, их доля среди иммигрантов в Израиль составила 27%. Аналогичная ситуация сложилась с латвийскими и литовскими евреями, составлявшими примерно треть от всей еврейской иммиграции из СССР, хотя их численность тоже не превышала 3% всех советских евреев. Иммиграция из СССР в течение 1971–74 гг. составила более 100 тысяч человек. Часть репатриантов состояла в смешанных браках, а определенная часть иммигрантов не считалась евреями с точки зрения традиционных еврейских законов.

В 1970 г. Кнессет, стремясь уточнить формулировку, кого считать евреем, и положить конец постоянным спорам и конфликтам по этому вопросу, принял дополнение к Закону о возвращении, где в статье 4Б давалось определение еврея по религиозному закону – Галахе: «…Еврей тот, кто родился от матери-еврейки или перешел в еврейство и не принадлежит к другой религии». В том же году в Законе появилась еще одна поправка, расширившая его формулировку, в связи с необходимостью в период активизации иммиграции из СССР разрешения проблем советских евреев, многие из которых состояли в смешанных браках. В соответствии с этой поправкой в пункте 4А «Права членов семьи» отмечалось: «…Права еврея, предусмотренные настоящим Законом, а также права репатрианта, предусмотренные Законом о гражданстве 1952 г., и все права репатрианта, предусмотренные другими законодательными актами, предоставляются также детям и внукам еврея, его супруге/супругу, супругам его детей и внуков».

В мае 1971 г. Кнессет единодушно одобрил резолюцию М.Бегина (бывшего в тот период членом Кнессета) с обращением к правительству СССР разрешить свободную иммиграцию евреям из страны. Одновременно Кнессет внес дополнительную поправку в ЗОВ о предоставлении израильского гражданства евреям, требовавшим его, даже если они не переезжали (а в случае с советскими евреями не могли физически переехать) в Израиль.

Проблемы иммиграции из СССР в 70-х годах стали приобретать международный резонанс: в этот период проводились международные конференции с участием представителей международных еврейских организаций, фондов, а также западных союзников Израиля с целью защиты прав советских евреев в СССР и оказания помощи для иммиграции в Израиль. В 1971 г. состоялась первая Брюссельская конференция по проблемам защиты прав евреев СССР под председательством Д.Бен-Гуриона, а в 1976 г. – вторая аналогичная конференция под руководством Г.Меир.

Поправка 1970 г. к Закону о возвращении создала, по мнению израильских специалистов, парадоксальную ситуацию: возникало противоречие между демографической целью сионизма (рост еврейского населения) и законодательно-правовой системой страны, способствовавшей в последующие годы увеличению числа нееврейского и неарабского населения Израиля. Эта поправка не устраивала ортодоксальные круги, требовавшие дополнить формулировку уточнением о переходе в еврейство «в соответствии с Галахой», тем самым подчеркивая законность и приоритет ортодоксального гиюра и исключая регистрацию евреев, прошедших реформистский или консервативный обряд за рубежом. Несмотря на продолжительную и настойчивую борьбу, религиозным кругам не удавалось внести в гражданский закон свою интерпретацию поправки. В 1970–80-х годах для решения этой проблемы они оказывали всестороннее давление на правящие круги, но потерпели поражение из-за жесткой позиции и сопротивления со стороны неортодоксальных евреев США. В августе 1977 г. в ходе встреч с руководством Израиля делегация представителей американских неортодоксальных синагог четко высказала свое отрицательное отношение к изменению формулировок Закона. В результате израильским ортодоксам пришлось смириться с возникшей ситуацией, и в виде «компенсации» они получили многократное увеличение финансирования иешив.