Но была ли деколонизация слишком болезненным явлением для европейских держав? Отнюдь нет. Все вышеописанные факторы являлись лишь толчком к уже назревшему решению, о политическом освобождении колоний (но не об экономическом!). Примитивные военно-административные методы эксплуатации колоний уже давно ушли в прошлое. Они теперь стали слишком затратными, так как содержание колониальных администраций, армий требовало больших финансовых и людских ресурсов. Эти методы были необходимы, для того чтобы подготовить территории к вхождению в капиталистическую миро-систему. «Подсадив на иглу» западных ценностей потребления благ африканские народы, они прочно пополнили ряды мировых потребителей, а также рынок рабочей силы. В колониях были созданы все условия для вхождения их в мировую капиталистическую систему. Промышленные производства, созданные на территории колоний, которыми владели западные фирмы, теперь стали платить налоги метрополиям. Это оказалось намного выгоднее и эффективнее, нежели получать мизерные налоги от туземного населения. Теперь свободные страны «третьего мира» были окончательно втянуты в орбиту капитализма, и выйти из нее не представлялось возможным, так как это грозило полным экономическим крахом. Создались такие условия, когда развитие без западных инвестиций стало невозможным. Когда же новые независимые страны пытались идти по пути независимости, национализировали предприятия, закрывались от капиталистического мира, то они терпели крах. Ведь политика изоляционизма в условиях оторванности от мировой экономики имеет свои пределы, особенно для тех стран, которые не обладают достаточным спектром природных ресурсов. А потому неизбежно в таких странах в результате экономических противоречий к власти приходила прозападная элита, которая вновь открывал страну для западных инвестиций. Инвесторы же не будут вкладывать свои деньги в рискованное дело, из которого они не смогут получить больше денег, чем вложили. Таким образом, освободившиеся колонии всегда отдают больше, чем получают, что является важнейшим фактором формирования мирового финансового рынка, к чему и стремились западные капиталисты, когда начинали колонизацию. Теперь это происходит бесконфликтно, и по меткому выражению американского политолога Майкла Паренти в его книге «Власть над миром: истинные цели американского империализма» - «сложился такой порядок, называемый неоколониализмом, при котором флаг державы остается дома, тогда как доллар распространяется по всему миру».

Итак, вот мы и подошли к понятию «неоколониализма». Вышеописанный порядок неминуемой зависимости только что получивших свободу стран и называется неоколониализмом. Эта неминуемость обеспечена подготовленной заранее почвой в период колониализма. Почва подготавливалась как путем добровольного склонения колоний к капиталистическому пути, так и путем силы. Например, в 1810 году Индия экспортировала в Англию текстиля больше, чем Англия в Индию. К 1830 году поток сменил направление. Британцы установили тарифные барьеры, запретившие доступ в Англию индийским товарам, и демпинговые цены на свои товары в Индии. Такая политика поддерживалась военными кораблями и армией. По прошествии нескольких лет большие текстильные города Индии – Дакка и Мадрас превратились в города-приведения. Индийцы были отправлены в поля, выращивать хлопок, который использовался на текстильных заводах Британии. Затем Индия накапливала таким способом долг перед Англией. Так происходило усиление зависимости Индии перед Британией. (Этот пример приводит Майкл Паренти). И после дарования независимости Индии, она осталась с разрушенной промышленностью, зависимая от Британии в плане текстиля и долговых обязательств. Теперь не войска контролировали Индийскую территорию, а западный капитал контролировал индийскую экономику. Такая обстановка сложилась почти со всеми бывшими колониальными странами. Поставленные в столь неблагоприятные условия, страны «третьего мира» были вынуждены брать большие займы у банков западных стран и у МВФ. Задолженность этих стран росла по кредитам, и они уже вынуждены выплачивать не сами долги, а проценты по долгам, а для этого они брали новые кредиты. Так мировая капиталистическая система обеспечила себе подпитку. Этот порядок теперь называется неоколониализмом, который был давно спланирован западными капиталистическими державами.

Отсюда ясно следует, что деколонизация это всего лишь переход к новому типу господства над теперь свободными странами. Свободными политически, но не экономически. Этот способ обходится намного дешевле и приносит гораздо большие доходы, чем прежний. Здесь, на мой взгляд, уместно сравнение этого перехода со вторым законом диалектики о переходе количественных изменений в качественные. Количественные изменения – это усиление военного контроля над колониями, подчинение местной управленческой администрации, то есть создание коллаборационистских правительств, приобщение туземного населения к ценностям западной цивилизации. Когда эти изменения произошли, то случился присущий между переходами скачок, сопровождаемый некоторыми потрясениями. К таковым потрясениям можно отнести все вышеперечисленные факторы, повлиявшие на колониальные державы (борьба туземцев и части обуржуазившейся элиты против колониального господства, межимпериалистические противоречия, поддержка со стороны социалистического блока и т.д.), и освобождение метрополиями своих колоний. И после этого скачка, количественные изменения окончательно перешли в новое качество. Это качество теперь характеризуется новым типом контроля – боле дешевым и более эффективным, для западных держав, и более изнуряющим для бывших колоний.

Таким образом, я считаю, что деколонизация имеет за собой определяющим импульсом не причины, а цель, которую поставили перед собой западные колониальные державы. Этой целью и был переход к новому более эффективному методу контроля над своими колониями, которые теперь формально становились независимыми, но, по сути, еще более закабаленными. То есть цель деколонизации – это сознательно поставленная задача. А ускорением к выполнению этой давно намеченной задаче послужили факторы, которые можно отнести к формальным причинам деколонизации (борьба туземцев и части обуржуазившейся элиты против колониального господства, межимпериалистические противоречия, поддержка со стороны социалистического блока и т.д.). Ведь если бы метрополиям было выгодно и необходимо существование колониального порядка, то они бы его поддерживали и подавили бы всякое национальное сопротивление, и всевозможными способами достигали бы компромисса с туземцами. Из этого я заключаю, что главной движущей силой деколонизации были уже заранее поставленные цели, а причины сыграли лишь формальную роль.