Ленин построил теорию и тактику русской революции и осуществил ее. Ленин не теоретик марксизма, а теоретик революции. Все, что он писал, было лишь разработкой теории и практики революции. Он не разрабатывал программы, он интересовался одной темой, которая менее всего интересовала русских революционеров, темой о захвате власти. Все миросозерцание Ленина было приспособлено к технике революционной борьбы. Все его мышление было империалистическим, деспотическим. C этим связана бедность и аскетичность мысли, элементарность лозунгов. Он много читал, много учился, но у него не было обширных знаний, не было большой умственной культуры. Он приобретал знания для определенной цели, для борьбы и действия.

Из своей тоталитарной системы он не позволял вынуть ни одного кирпича, он требовал принятия всего целиком. Он требовал сознательности и организованности в борьбе против всякой стихийности. Он допускал все средства для борьбы, для достижения целей революции. Став одержимым революционной идеей, он потерял непосредственное различие между добром и злом, потерял непосредственное отношение к живым людям, допуская обман, ложь, насилие, жестокость.

Для Ленина марксизм - учение о диктатуре пролетариата. Ленин не демократ, он утверждал не принцип большинства, а принцип подобранного меньшинства. Он строил план революции и революционного захвата власти, совсем не опираясь на развитие сознания огромных масс рабочих и на объективный экономический процесс. Диктатура вытекала из всего миросозерцания Ленина, он даже строил свое миросозерцание в применении к диктатуре.

Целью Ленина было создание сильной партии. Партия должна иметь доктрину, в которой ничего нельзя изменить. Каждый член партии был подчинен диктатуре центра. Большевистская партия должна была дать образец организации всей России. И Россия действительно была организована по этому образцу. Вся Россия, весь русский народ оказался подчиненным не только диктатуре коммунистической партии, ее центральному органу, но и доктрине коммунистического диктатора в своей мысли и своей совести. Ленин отрицал свободу внутри партии и это отрицание свободы было перенесено на всю Россию.

Проблема власти была основной у Ленина и у всех следовавших за ними. Это отличало большевиков от всех других революционеров. И они создали полицейское государство. Но организовать власть, подчинить себе рабочих и крестьян нельзя одной силой оружия. Новая вера для народных масс должна быть выражена в элементарных символах. Трансформированный для русских условий марксизм оказался для этого вполне пригодным.

B коммунизм вошли знакомые черты: жажда социальной справедливости и равенства, признание классов трудящихся высшим человеческим типом, отвращение к капитализму и буржуазии, oтнoшeнию к жизни, сектантская нетерпимость, подозрительное и враждебное отношение к культурной элите, отрицание духа. Все эти черты всегда были свойственны русской революционной и даже просто радикальной интеллигенции. Часть интеллигенции превратилась в коммунистов и приспособила свою психику к новым условиям, другая же часть не приняла социалистической революции, забыв свое прошлое.

B России появился новый антропологический тип, новое выражение лиц. B новом коммунистическом типе мотивы силы и власти вытеснили старые мотивы правдолюбия и сострадательности. B этом типе выработалась жесткость, переходящая в жестокость. Этот новый душевный тип стал материалом организации коммунистической партии. Новые люди, пришедшие снизу, были чужды традициям русской культуры, их отцы и деды были безграмотны, лишены всякой культуры и жили исключительно верой. Народ в прошлом чувствовал неправду социального строя но он кротко и смиренно нес свою долю. Наступил час, когда он не захотел дольше терпеть. Кротость и смиренность перешла в свирепость и разъяренность. Ленин не мог бы осуществить своего плана революции и захвата власти без переворота в душе народа. Русский народ перешел в период технический, он поверил во всемогущество машины и по старому инстинкту стал относиться к машине, как к тотему.

Ленин почувствовал, что его час настал. Надо было сделать первую в мире пролетарскую революцию в крестьянской стране. B ленинизм вошли в преображенном виде элементы революционного народничества и бунтарства. Ленин — антигуманист, как и антидемократ. B этом он был человеком своей эпохи, эпохи не только коммунистических, но и фашистских переворотов. Ленинизм выдвигает вождя, наделенного диктаторской властью. Этому подражал Муссолини и Гитлер. Сталин - законченный тип вождя - диктатора.

Для Ленина марксизм - теория и практика диктатуры пролетариата. B будущем государство должно отмереть, но в переходный период роль государства должна eщe более возрасти. Государство отомрет и окончательно заменится организованным обществом лишь после исчезновения классов. Ленин не думал, что после октябрьской революции в России окончательно осуществится коммунистическое общество. Предстоит eщe подготовительный процесс и жестокая борьба. B прошлом было подавление пролетариата буржуазией, в переходный период пролетарского государства, управляемого диктатурой, должно происходить подавление буржуазии пролетариатом. Диктатура пролетариата будет жестоким насилием и неравенством.

«Как и почему прекратится насилие и принуждение, отсутствие всякой свободы, которые характеризуют переходной к коммунизму период?»¨ - спрашивает Бердяев. Ответ Ленина очень простой, слишком простой. Сначала нужно пройти через принуждение, через железную диктатуру сверху. Потом люди привыкнут соблюдать элементарные условия общественности, приспособятся к новым условиям, тогда уничтожится насилие над людьми, государство отомрет, диктатура кончится. Одного он не предвидел. Он не предвидел, что классовое угнетение может принять совершенно новые формы, не похожие на капиталистические. Диктатура пролетариата, усилив государственную власть, развивает колоссальную бюрократию, охватывающую всю страну. Эта новая советская бюрократия, более сильная, чем бюрократия царская, новый привилегированный класс, который может жестоко эксплуатировать народ. Это и происходило. И все это было вне кругозора Ленина. Тут он оказался утопистом. Советское государство стало таким же, как всякое деспотическое государство. Коммунистическая революция была оригинально русской, но чуда рождения новой жизни не произошло.

И здесь я абсолютно согласна с Бердяевым - революция иррациональна, она свидетельствует о господстве иррациональных сил в истории. Это значит, что старый режим стал совершенно иррациональным и не оправдан более никаким смыслом, и что сама революция осуществляется через распыление иррациональной народной стихии. Ленин был крайним рационалистом, он верил в возможность окончательной рационализации социальной жизни. Но он же был человеком судьбы, рока, то есть иррационального в истории.

Принятие истории - принятие и революции, принятие ее смысла, как катастрофической прерывности в судьбах греховного мира. Отвержение всякого смысла революции неизбежно должно повести за собой и отвержение истории. Но революция ужасна и жутка, она уродлива и насильственна. Бесспорно, в русской революции есть черта всякой революции. Но есть также единичная, однажды совершившаяся, оригинальная революция, она порождена своеобразием русского исторического процесса и единственностью русской интеллигенции.