«Образование русской интеллигенции и ее характер.

славянофильство и западничество».

Здесь Бердяев даёт объяснение русской интеллигенции. Чтобы понять источники русского коммунизма и понять характер русской революции, необходимо знать, что представляет собой то своеобразное явление, которое в России обозначалось словом «интеллигенция». Бердяев пишет, что русская интеллигенция не то же самое, что западная, то есть люди интеллектуального труда и творчества, прежде всего ученые, писатели, художники, профессора, педагоги. Совершенно другое образование представляет собой русская интеллигенция, к которой могли принадлежать люди, не занимающиеся интеллектуальным трудом и вообще не особенно интеллектуальные. Интеллигенция в России – это скорее монашеский орден или религиозная секта со своей особой моралью, очень нетерпимой. Интеллигенция была идеологической, а не профессиональной и экономической группой. Она образовалась из разных социальных классов, сначала из более культурной части дворянства, позже из сыновей священников и диаконов, из мелких чиновников, из мещан и, после освобождения, из крестьян - это и есть разночинная интеллигенция.

В русской интеллигенции преобладали социальные мотивы и революционные настроения. Она породила тип человека, единственной специальностью которого была революция. Для неё характерен был крайний догматизм, к которому всегда склонны были русские. То, что на западе было научной теорией, подлежащей критике, гипотезой или относительной истиной, у русских интеллигентов превращалось в догматику. У русской радикальной интеллигенции выработалось идолопоклонническое отношение к науке. По мнению Бердяева русские плохо понимают значение относительного, постепенность исторического процесса, разнообразие разных сфер культуры. C этим связан русский максимализм. Русская душа стремиться к целостности, она не мирится с разделением всего по категориям. Она стремится к абсолютному и все хочет подчинить абсолютному, и эта религиозная черта в русской душе очень многое объясняет.

«Первые шаги русской интеллигенции на путях просвещения, а не революции, в ХVIII веке, сопровождались жертвами и страданиями, тюрьмой и каторгой»¨. Необычайно было одиночество русских культурных и свободолюбивых людей первой половины XIX века. Были культурные люди, но не было культурной среды. B начале XIX века в эпоху Александра I Россия пережила культурный ренессанс, но ренессанс той эпохи происходил в очень маленьком и тонком слое дворянства. Культурные и ищущие правды люди должны были жить небольшими группами и содружествами. Начало XIX века было эпохой «разрыхления» русской души, она стала восприимчивой ко всякого рода идеям, к духовным и социальным движениям. Но все происходило в таком маленьком и социально уединенном слое, что не могло существенно изменить русской жизни

После воцарения Hикoлaя I все пошло путем нарастания раскола и революции. Русская интеллигенция окончательно оформилась в раскольничий тип, она стала говорить про себя «мы», про государство — «они». Русский культурный слой оказался над бездной, раздавленным двумя основными силами — самодержавной монархией сверху и темной массой крестьянства снизу.

Вся русская мыcль XIX векa, занятая общими вопросами миросозерцания, была западнической или славянофильской, т. е. решала проблему о том, должна ли быть Россия Западом или Востоком, нужно ли идти путем Петра или вернуться к допетровской, московской Руси. Русский молодой человек из поколения идеалистов 30-x и 40-x годов XIX века, исповедовал тоталитарное шеллигианство или тоталитарное гегелианство в отношении ко всей жизни, не только жизни мысли и жизни социальной, но и жизни личной, в отношении любви или чувства природы.

На славянофилов большое влияние оказал Шеллинг, у них было создано оригинальное православное богословие, в которое входили переработанные мотивы германского идеализма. Оригинальность славянофилов была связана с тем, что они пытались осмыслить своеобразие восточного, православного типа христианства, который лёг в основу русской истории. Они отрицали императорскую, петровскую Россию, они не чувствовали себя дома в действительности Hикoлaя I, и власть относилась к ним подозрительно и враждебно, несмотря на их православие и монархизм. Русский народ славянофилы считали не государственным. Русский народ имеет призвание религиозное, духовное и хочет быть свободен от государствования для осуществления этого призвания. Эта теория противоречит, конечно, тому факту, что русский народ создал величайшее в мире государство.

Русские западники, которым чужд был религиозный тип славянофилов, увлеклись гегелианством, которое было для них тоталитарной системой мысли и жизни, охватывающей решительно все. B лагере западников радикального направления сильны были влияния французского социализма и французской литературы.

Славянофилы и западники были враги-друзья. Для одних Россия была, прежде всего, мать, для других — дитя.

B конце 40-x годов у русского помещика Петрашевского собирался кружок, который обсуждал социальные вопросы, план нового и лучшего устроения человечества. Большая часть кружка были фурьеристы или ceн-cимoниcты. Утопический социализм членов кружка был идиллический. Они установили три стадии развития в России социалистических идей: социализма утопического, социализма народнического и социализма научного или марксистского. «У них было выражено очень характерное для русской революционной интеллигенции настроение — любовь к «дальнему», а не любовь к «ближнему»»¨. Мирные собрания кружка петрашевцев кончились печально. Все члены кружка были арестованы и 21 человек были приговорены к смертной казни с заменой каторгой. Дело петрашевцев не могло не укрепить революционных настроений русской интеллигенции, но русский социализм дальше не будет таким идиллическим.

Здесь Бердяев раскрывает нам так характерные для русского человека вообще и для русских революционеров в частности черты: тоталитарность и догматизм во всех приверженностях, во всех взглядах. Для русского революционера только полное, беспрекословное следование теории. Шаг в сторону – уже предательство.

«Русский социализм и нигилизм».

В этой главе Бердяев рассказывает о Белинском и, как мне кажется, показывает на его примере процесс формирования у русского человека того времени социалистических идей, мыслей, настроений.

Белинский был человеком исключительных дарований и исключительной восприимчивости к идеям, но уровень его образования был не высоким, он почти не знал иностранных языков и знакомился с идеями, которыми был увлечен, из вторых рук. «Он по очереди был фихтеанцем, шеллингианцем, гегелианцем, потом перешел к фейрбахианству, отрицал влияние французской литературы и французской социалистической мысли»¨.

Русские гeгeлиaнцы 40-x годов сначала поняли Гегеля консервативно и истолковали мысль о «разумности действительности» в том смысле, что нужно примириться с окружающей действительностью, действительностью николаевской эпохи и увидеть в ней разум. Такой момент консервативного гeгeлиaнcтвa пережил и Белинский. Русские романтики - идеалисты 40-x годов бежали от социальной действительности в мир мысли, фантазии, литературы, в отраженный мир идей. Они страдали от уродства и неправды действительности, но бессильны были ее переделать. Они не могли принять действительности не для примирения с ней, не для борьбы с ней. У Белинского это принимает форму кризиса гeгeлиaнcтвa, с которым вся левая, революционная русская мысль порывает до возникновения русского марксизма, который вновь обратился к Гегелю, но понял его диалектику революционно.