Эти же цели, равно как и задачи социализации глобалистского процесса, требуют отказа от безусловного приоритета материальных факторов в системе ценностей, который стал характерной чертой западного буржуазного сознания и отчетливо проявлялся в эпоху индустриальной цивилизации на различных этапах ее развития.

В России же, где капиталистические отношения не пустили глубоких исторических корней, где господствующей религией было православие, нематериальным ценностям отводилось несравненно большее место. Здесь отсутствовал осененный массовым общественным признанием откровенный культ богатства как непреложной жизненной цели,

В советский период эта тенденция упрочилась. Ускоренное строительство материально-технической базы нового общества и создание военной экономики в общем контексте командно-административной системы предопределяли курс на аскетизм, на безусловный приоритет государственных интересов, на культивирование моральных стимулов к труду, что глубоко вошло в общественное сознание нескольких поколений советских людей.

Переход к рыночной системе, естественно должен был существенно повысить роль материального фактора; однако этот процесс не только не был «обременен» морально-нравственными принципами, слишком часто переплетаясь с цинизмом, лицемерием и обманом, с коррупцией и стяжательством, но и отличался, особенно в начальный период, кичливой проповедью богатства как такового в качестве наивысшей жизненной ценности и нескрываемым презрением к обедневшим слоям. «Бедным быть стыдно» - этот тезис варьировался в эфире, на страницах прессы и по существу задевал, в первую очередь, людей старших поколений, которые в свое время честно трудились и прожили нелегкую жизнь в иной социально-экономической среде, а под занавес лишились своих сбережений и остались без столь необходимой в переломный период эффективной поддержки государства в стране, где в силу исторических условий очень сильны традиции патернализма. Впрочем, возможно, интересы старших поколений просто сбрасывались со счетов в свете сияющей рыночной перспективы. «Лес рубят - щепки летят» - принцип, отнюдь не новый в политической истории советского государства, пустивший глубокие корни. Своеобразной визитной карточкой начала 90-ых годов, времен «шоковой терапии», отбросившей значительную часть населения на грань выживания, могли бы считаться назойливо мелькавшие тогда на голубых экранах самодовольные физиономии членов так называемого «Клуба молодых миллионеров», получивших, как было всем понятно, свои состояния отнюдь не трудами праведными. Приходится слышать, что это - болезни роста. Ну что ж, жизнь покажет, хотя сиз песни слова не выкинешь». Во всяком случае, возрождение России невозможно без укрепления морально-нравственных начал во всех сферах общественной жизни.

Это важно и с точки зрения перспектив развития постиндустриализма, логика которого требует отказа от гипертрофированной роли материальных ценностей, исходя из специфики новых исторических реалий. Характерно, что на Западе в последние десятилетия значимость материального фактора как ориентира и критерия жизнедеятельности человека стала несколько ослабевать, хотя, естественно, не могла не сохранить очень сильные позиций. Объективной основой этого процесса явился высокий уровень насыщения материальных потребностей и возрастающая степень содержательности и творческого характера труда, в силу чего в системе мотиваций все большую роль стали играть такие факторы, как самовыражение, самоутверждение, общественный престиж.

Значительный вклад в развенчание идеалов «общества потребления» внесла теоретическая и практическая деятельность леворадикалов в 60-70 годы, а затем - движения «зеленых» и различного рода альтернативных сообществ. Осознанию чрезмерной узости и прагматизма традиционной для Запада шкалы ценностей помогают и пользующиеся высоким признанием зарубежного читателя произведения Достоевского, Толстого, Чехова, насыщенные не только глубоким психологизмом, но и неустаревающими морально-этическими проблемами - размышлениями о предназначении человека, поисками смысла жизни, показом переплетения и драматической борьбы добра и зла, в душе человека.

Для прочного интегрирования в мировое сообщество России предстоит избавиться от проявляющегося в массовом сознании и в установках определенных политических сил навязчивого «образа врага» по отношению к зарубежным государствам, что культивировалось в качестве неотъемлемого атрибута «осажденной крепости»; к тому же на неустанные козни вездесущего противника весьма удобно списывать различные просчеты и провалы во внутренней политике страны.

Нельзя не видеть, что в последние полтора десятка лет отношение к России в мире претерпело существенные изменения. В первые годы перестройки симпатию и уважение мировой общественности вызвали стремление нового руководства страны преодолеть тоталитарное наследие, предпринятые конструктивные шаги по прекращению «холодной войны», сокращению вооружений, ликвидации раскола Германии. Был разрушен имидж страны как «империи зла». Однако с окончанием «романтического периода» перестройки эйфория по отношению к России, возникшая в широких кругах западной общественности в конце 80-ых годов, сменилась настороженностью.

Дестабилизация общественной жизни, исчезновение в неизвестном направлении многих западных траншей и откровенное разворовывание значительной части гуманитарной помощи, активность за рубежом «русской мафии» и разгул криминалитета внутри страны, война в Чечне - все это ударило по международному престижу России. В том же направлении действовал и затянувшийся системный кризис, сопровождающийся обнищанием и просто бедственным положением значительной части населения. В современном мире не принято уважать страны, где не могут эффективно распоряжаться огромными, разнообразными богатствами, которыми так щедро одарила их природа и о коих не могут даже мечтать большинство государств экономического авангарда. «Если вы такие богатые, то почему вы такие бедные?» - этот вопрос по отношению к россиянам приобрел одиозный характер.

Тяжелой ситуацией внутри России, как и ослаблением ее геополитических и геоэкономических позиций, не преминули воспользоваться определенные зарубежные крут. В 90-ых годах проявилась тенденции ослабить роль России в решении важных международных проблем, применять по отношению к ней практику «двойных стандартов», законсервировать сырьевую структуру экономики страны, не допускать на мировые рынки ее товары, стимулировать «экспорт мозгов». Но, как уже отмечалось, имеется достаточно нормальных потенциальных деловых партнеров, которые могли бы взаимовыгодно сотрудничать с нашей страной, если бы в ней был обеспечен стабильно благоприятный социально-экономический, правовой и моральный климат.

В то же время боязнь сильной России сменилась опасением ее слабости. Реалистично мыслящие политики и представители бизнеса зарубежных стран достаточно отчетливо осознали, что дестабилизация России, нищающей и унижаемой, потерявшей свой статус сверхдержавы, но в то же время обладающей значительным арсеналом ядерных вооружений и сетью далеко не безопасных АХ, может представлять собой угрозу также для их государств и для мира в целом и ее интересами нельзя пренебрегать. Неслучайно наиболее влиятельные страны мирового авангарда приняли Россию в свой клуб, превратив «Семерку» в «Восьмерку»; не без политических соображений России был присвоен международный статус страны с рыночной экономикой со всем комплексом вытекающих отсюда позитивных внешнеэкономических последствий.