В 1924-1929 гг. английский финансовый капитал предоставил Германии значительные займы, которые составили 125,7 миллиона долларов. Германское правительство получило от Англии два долгосрочных займа: в 1927 году на сумму 167 миллионов марок, в 1928 году - 135 миллионов марок. В акционерное общество Германии было вложено 126,04 миллиона марок. Всего в 1924-1928 гг. официальные английские капиталовложения в Германии составили 187,5 миллионов долларов.1 24 процента всех краткосрочных и 12 процентов долгосрочных кредитов, полученных Германией, приходилось на долю Англии, которая стояла на втором месте в мире, после США, в числе германских кредиторов. На 30 сентября 1933 года Англия выдала Германии кредитов на сумму в 132 миллиона фунтов стерлингов (1718 миллионов марок).2 Ведущую роль в качестве посредника между английскими финансистами и германскими монополиями и банками играл Лондонский банк «Генри Шредер энд Ко», выплативший в 1924-27 гг. различным германским банкам и монополиям около 13 млн. Долларов и 8 млн.фунтов стерлингов. Большую часть английских займов Германия получила от Английского банка и от банка «Генри Шредер энд Хиггинсон». В Германии существовала разветвленная сеть отделений английских банков. Английские монополии имели крупные пакеты акций в ряде отраслей германской промышленности. Важную роль в возрождении военно-промышленного комплекса Германии играли нефтяные монополии Англии и в первую очередь «Роял Датч Шелл». Они вложили в германскую нефтяную промышленность около 200 млн. марок. Возрождение германской промышленности при активном участии частного английского капитала шло при непосредственной поддержке английского правительства. Такая широкомасштабная поддержка возрождающейся экономики Германии английским капиталом свидетельствует не только о заинтересованности английских финансовых и правящих кругов в налаживании тесных связей с Германией, но и об уверенности Великобритании в германской экономике и политике.

Однако Локарно не решило всех проблем в «германском вопросе». Главные из них - это вопросы о вооружении Германии и ее репарациях. Германия продолжала не выполнять условия Версальского договора и решения различных конференций по этим двум ключевым вопросам в международных отношениях на европейском континенте в 20-е годы нынешнего столетия. Германия наращивала численность и мощь вооруженных сил под видом различных «полиций» и «патриотических ассоциаций». 30 мая 1925 года Германии была вручена нота союзников по вопросу о разоружении, в которой содержался перечень бесчисленных нарушений Германией постановлений о разоружении. Как справедливо замечает В.М.Турок в своем исследовании о Локарно, «проще было бы отметить, что Германия вообще не выполняла своих обязательств по разоружению.»1 Германское руководство объясняло необходимость увеличения своей армии большевистской угрозой. Правительство Великобритании не особо усердствовало в пресечении подобных нарушений, так как в интересах Англии было, чтобы Германия имела достаточно сильную армию как оппонент Франции на континенте. 24 ноября 1926 года английский посол в Берлине сэр Рональд Линдсэй в разговоре со Штреземаном сказал, что по мнению Великобритании, 99 процентов разногласий, касающихся разоружения Германии, уже улажены, и Остин Чемберлен готов обратиться к Франции и Италии с предложением о снятии военного контроля. В результате, на 43-й сессии Совета Лиги наций в Женеве в декабре 1926 года было решено заменить контроль союзников бумажной фикцией - «правом контроля Лиги наций». Французская пресса отмечала после этого, что «из гарантий, предоставленных Франции Версальским договором, им придется вычеркнуть разоружение Германии».1 Кроме того, при активнейшем вмешательстве Англии, не дожидаясь выполнения Германией всех ее обязательств по разоружению, осенью 1925 года началась эвакуация союзниками оккупированной Кельнской зоны. Позже Великобритания заявила о своем намерении завершить эвакуацию Рейнской области в конце 1929 года. Это было объяснено слишком большими расходами, связанными с оккупацией германских территорий, составившими на 1 сентября 1927 года, сумму в 306 млн. фунтов стерлингов.1

В рамках тесного англо-германского политического и экономического сотрудничества в октябре 1926 года, в атмосфере строгой тайны, прошла конференция крупных промышленников Англии и Германии в Ромси, близ Саутгемптона. Делегацию Великобритании на ней возглавлял бывший министр торговли Роберт Хорн, Германии - бывший рейхсканцлер Куно. На конференции обсуждались вопросы таможенной политики, германских репараций, европейских долгов США, промышленности и «русский вопрос». «Дейли геральд» передавала, что Англия резко осудила Германию за подписание торгового договора с Советским Союзом от 24 апреля 1926 года.3 Надо сказать, что тесные германо-советскоие отношения вызывали постоянную озабоченность и претензии в Англии. Но Германия умело играла на довольно сложных англо-советских отношениях и не собиралась отказываться ни от тесных отношений с Великобританией, ни от хороших отношений с СССР. 16 апреля 1926 года германский посол в Лондоне Штамер в беседе с Чемберленом дал заверения от том, что обязательства Германии по предполагаемому советско - германскому договору не помешают ей выполнять свои обязанности как будущего члена Лиги наций.1 Но, несмотря на все заверения германской стороны, Англия постоянно ставила вопрос о нежелательности сближения СССР и Германии. На конференции же в Рамси был создан агло-германский комитет по координации экономических вопросов. В декабре 1926 года прошла еще одна, но уже официальная англо-германская конференция промышленников в Лондоне. На ней обсуждались следующие вопросы: создание системы двойного тарифа и общая торговая политика обеих стран.2

Показателем единства английско-германской точек зрения в вопросе о необходимости восстановления германской экономики в интересах всей Европы является целенаправленная политика всей Великобритании на постепенное снижение, а затем и отмену репарационных выплат Германии. В августе 1927 года премьер-министр Великобритании С.Болдуин заявил в парламенте, что «разорение Германии будет иметь роковое значение для Англии, ее союзников и всей Европы», потребовав принять меры к разрешению проблемы германских репараций.3 Зная благожелательное отношение Англии в вопросе о репарациях, Германия не выполняла своих обязательств по репарационному вопросу. В декабре 1927 года министр иностранных дел Германии Штреземан заявил в Нюнберге о невозможности для Германии в ближайшие годы выполнять финансовые обязательства по «плану Дауэса».4 В апреле 1928 года в Германию с неофициальным визитом прибыл английский министр по делам Индии лорд Биркенхед, который встречался со Штреземаном. «Дэйли экспересс» писала, что визит Биркенхеда носит далеко не частный характер и что стороны обсуждали экономические вопросы и русско-германские отношения.5 Биркенхед добивался, чтобы Германия последовала за Англией, разорвавшей дипломатические отношения с СССР в 1927 году, обещая пересмотреть «план Дауэса» и установить определенную, выгодную обеим сторонам сумму репараций. И хотя Германия не пошла на разрыв с СССР , Англия стала активным участником пересмотра «плана Дауэса». В конце декабря 1928 года, с согласия английского правительства, был создан комитет экспертов по репарационному вопросу во главе с американским финансистом Оуэном Юнгом, в котором Ангия была представлена лордом Ревелстоком и Джоном Стэмпом, директором банка Англии.1 В результате деятельности этого комитета (9 февраля - 7 июня 1929 года) был организован «сверхбанк», в задачу которого входило регулирование получения и распределения репарационных платежей Германии, контроль за операциями по переводу иностранной валюты из Германии в другие страны, облегчение получения Германией дополнительных рынков сбыта. Комитет экспертов пришел к соглашению о замене «плана Дауэса» новым «планом Юнга». 31 августа 1929 года участники конференции в Гааге подписали протокол к плану Юнга, а 20 января 1930 года состоялось подписание всех соглашений. По «плану Юнга» размеры ежегодных репарационных платежей были снижены до 2 млрд. марок, из которых 457 млн. предназначались Англии, т.е. стали почти на полмиллиарда меньше нежели по «плану Дауэса». Был также впервые указан конкретный срок выплат - 59 лет.2 Но нормальному выполнению «плана Юнга» помешал мировой экономический кризис 1929-33 гг., особенно тяжело ударивший по германской экономике. Финансовое положение Германии в 1931 году становилось все более угрожающим. Экономический кризис отбросил Германию к уровню 1895 года.3 6 июня 1931 года германское правительство опубликовало манифест, в котором говорилось, что «экономическое и финансовое положение рейха настоятельно диктует необходимость освободить Германию от выполнения невыносимых репарационных обязательств».4 Германское руководство искало поддержку