Не нужно исключать, что постиндустриальность в китайском варианте развития, помимо ставших уже привычными прорывов в наукоемких и высокотехнологичных отраслях, примет еще и необычные формы массовой модернизации деревенской жизни. На этом пути, уже давно обсуждаемом китайскими футурологами, есть немало заманчивых перспектив, впрочем как и сложных технико-экономических проблем. Ясно, однако, что аграрный компонент китайской цивилизации сыграл и сыграет куда большую роль в ее развитии, чем мы это обыкновенно представляем – хотя бы потому, что со многими мирохозяйственными проблемами, стоящими перед нынешними более урбанизированными экономиками стран ЮВВА, Китай уже справился, так и оставшись в основном крестьянским обществом.

Вряд ли только стоит из этого делать вывод об отсталости страны. Тем более, что крестьянство может в ряде случаев оказываться современней горожан, если иметь в виду хозяйственную психологию, некоторые аспекты которой измеряются современными методами. Так, в исследовании известного социолога Алекса Инкелеса и его коллег, предметом был индивидуальный уровень модернизированности сознания.

Выяснилось, что жители сельских районов в Китае существенно превосходят горожан по пониманию своей социально-экономической роли, склонности к продолжению образования, способности к долгосрочному планированию хозяйственной деятельности, умению использовать в работе технические достижения, заботе об окружающей среде и т.д. Таким образом, внутренний модернизационный потенциал современного китайского общества может серьезно недооцениваться в распространенных штампах об «экстенсивном» характере агросферы в этой стране, ее «проблемности» и т.п.

Необходимо также добавить, что мощный промышленный спурт Китая в последние двадцать лет оставил в структуре хозяйства еще довольно много места для намечаемого национальными планами опережающего роста доли сферы услуг, относительно отстававшей от индустрии в конце века, что склоняет к благоприятным выводам относительно долгосрочных перспектив хозяйственной ситуации в стране в ходе весьма вероятной «сервисизации» экономики.

Говоря о хозяйстве азиатского исполина в целом и потенциале его отношений с мировой экономикой на принципах свободы торговли и сравнительных преимуществ, вероятно, нужно отметить, что такое взаимодействие выглядит на исходе века проблематичным. И дело вовсе не в пристрастиях людей, занимающихся стратегическими хозяйственными разработками и текущим экономическим управлением в Китае, а в весьма простых соотношениях между внешними рынками и «массой» китайского хозяйства, его инертностью, влияющей на внутренние закономерности развития, наконец, в действительных правилах функционирования мирового рынка и его малопредсказуемых реакциях на китайский фактор. Структурные особенности экономики и ее почти полноотраслевой характер, как представляется, вместе с массой китайского хозяйства и уровнем внутренних цен будут и далее сдерживать рост включенности КНР в международное разделение труда, особенно на интеграционных началах.

Очень существенную роль в развитии емкого и динамичного внутреннего рынка играет совокупность двух обстоятельств: разнообразия природно-географических и бытовых условий, в которых живет огромное население, во-первых, и сравнительно равномерного распределения доходов, во-вторых. И это, подчеркну, не равенство в нищете: с каждым годов увеличивается ассортимент приобретаемых «средним» китайцем товаров и благ, воспроизводится и удовлетворяется колоссальный массовый спрос. Но для того, чтобы обеспечить спокойное течение и развитие этого процесса в современных китайских условиях, нельзя обойтись только коммерческим инвестированием и рыночным распределением – необходимы крупные вложения в транспортно-торговую и прочую инфраструктуру, что, разумеется, пока не под силу экономически слабому национальному частному предпринимателю, а также значительные перераспределительные усилия. Опять-таки, на первый план выступает государство, в том числе в роли непосредственного производителя, кредитора и дистрибьютора, а также организатора инвестиционных толчков, оживляющих внутренний спрос в нынешней дефляционной обстановке.

Колебания спроса и веяния моды на внутреннем рынке при этом представляют для китайских производителей, взятых в целом, куда большее значение, чем конъюнктура жестких и ограниченных внешних рынков. Поэтому они все больше ориентируются на национального потребителя, отводя внешнеэкономическим связям вспомогательную роль. Открываясь миру, Китай как хозяйственное образование в относительном выражении становится более замкнутым. Парадокс? Один из многих, свидетелями которых мы являемся при анализе китайской экономики.

Характерно, что некоторые долгосрочные прогнозы социально-экономического развития страны, разработанные во второй половине 90-х годов, предусматривали примерно равные темпы роста ВВП и внешнеторгового оборота вплоть до 2010 г., а в следующем десятилетии – существенно более низкий рост международной торговли. В более свежих изданиях уже в ближайшие годы предполагается опережающий рост ВВП по сравнению с внешней торговлей. Так, специалисты из авторитетного Центра исследований развития при Госсовете КНР в своей прогнозной модели последствий вступления КНР в ВТО исходят из темпа прироста ВВП на 7,86% в год.