В ходе подготовки к саммиту Восточной Азии в Куала-Лумпур в качестве кандидата на вступление рассматривалась и Россия. Накануне инаугурационного саммита в Куала-Лумпур, 13 декабря 2005 г. был организован первый саммит в формате Россия - АСЕАН, что свидетельствовало о новом качестве взаимоотношений. 14 декабря президент Путин выступил перед участниками саммита Восточной Азии в качестве гостя и декларировал желание России вступить в состав новой организации, однако мнения участников разделились. «За» высказывались Китай, Малайзия, Филиппины и РК. В то же время Сингапур и Индонезия выпустили совместное заявление против намерения Малайзии поддержать российское членство.

По мнению Сингапура, Россия не соответствует одному из утверждённых критериев членства в саммите («наличие развитых отношений с АСЕАН»), так как её экономические отношения со странами МПО находятся на минимальном уровне. В то же время, если оценить объёмы товарооборота России и Новой Зеландии со странами АСЕАН, то в 2004 г. (на момент рассмотрения вопроса о их членстве) они были вполне сравнимы (3,1 и 3,5 млрд. долларов США соответственно), то есть нежелание ряда стран принять РФ в состав саммита было вызвано не только экономическими причинами. Не менее традиционно, чем Сингапур, против членства России в организациях азиатского регионализма выступила и Австралия. В результате Бадави отказался от выдвижения кандидатуры России, и решение по этому вопросу было отложено на неопределённый срок. За отказом Москве в приёме скрывается более глубокий раскол между участниками по поводу будущего направления развития восточноазиатского регионализма. В условиях роста влияния Китая в регионе, ряд стран (Сингапур, Австралия, Япония, Индонезия) опасаются, что включение в новую организацию России усугубит эту тенденцию, в то время, как они хотели бы получить от Вашингтона подтверждение его неослабного интереса к Восточной Азии[128].

Создание саммита Восточной Азии, как конкурирующей модели регионализма, несколько замедлило развитие АПТ в последующие два года. Тем не менее, с 2007 г. Япония, Китай и Южная Корея ведут переговоры о создании фонда, инкорпорирующего восточно-азиатские финансовые резервы для поддержки курса валют стран региона. Он призван частично заменить созданную в рамках Чиангмайской инициативы систему взаимной финансовой поддержки.[129] Объем фонда составит 80 миллиардов долларов, при этом взносы в фонд от Китая, Японии и Южной Кореи составят в новом фонде около 80 процентов, тогда как 10 других стран АСЕАН заполнят остальные 20 процентов. Планируемые размеры взносов свидетельствуют, что в новой финансовой архитектуре Восточной Азии страны «северной тройки» будут играть главную роль. Наиболее последовательный интерес к сотрудничеству в рамках АПТ в последние два года проявляет Китай, однако, при этом преимущественное развитие пока получает развитие связей в формате АСЕАН Плюс Один. Так, Китай и АСЕАН планируют уже в 2008 г. завершить переговоры по последнему важному компоненту ЗСТ подписанием соглашения по торговле услугами, которое охватывает 60 направлений этой деятельности, включая энергетический и транспортный сектора.

Международное сотрудничество в экономической сфере на Азиатско-тихоокеанском уровне оформлено в виде созданного в 1989 г. Форума АТЭС, членом которого в 1998 г. стала Россия, что стало прорывом для российской внешней политики в регионе. АТЭС руководствуется принципом открытого регионализма, суть которого заключается в том, что развитие сотрудничества и снятие ограничений на движение товаров, денежных и людских потоков внутри АТР сочетается с соблюдением принципов ВТО. При этом организация действует по принципу «согласованных односторонних мер», выполнение которых юридически не обязательно для участников. Пик в деятельности МПО пришёлся на 1994 г., когда были определены задачи формирования региональной системы свободной торговли (в соответствии с Богорской декларацией, создание ЗСТ для промышленно развитых стран намечено на 2010 г. а для развивающихся - на 2020 г.) Тем не менее, перспективы формирования на базе АТЭС интеграционной группировки представляются неопределенными, что во многом связано с несовпадением приоритетов в деятельности МПО, которых придерживаются развитые англо-саксонские и развивающиеся азиатские государства[130].

На саммите в Куала-Лумпур в 1998 г. прозвучали идеи придать экономической интеграции в рамках АТЭС более обязывающий характер, однако, по мере преодоления финансового кризиса, они не получили развития. Существенный вклад в это внесла Япония, воспрепятствовавшая включению продукции рыбной и лесной отраслей в список, подпадающий под действие программы «ранней добровольной секторной либерализации». Её тематика была передана на рассмотрение ВТО, на работу в которой перенесли свои основные усилия США. По мнению Э. Линкольна, эти события зафиксировали кризис идентичности АТЭС.[131]

С другой стороны, широкий подход к членству обеспечил организации уникальную роль в АТР: только саммиты АТЭС собирают вместе лидеров ведущих мировых и региональных держав (США, Япония, Китай, Россия), а также стран ЮВА, Тайваня, став для них возможностью для проведения двусторонних встреч. Как следствие, повестка дня саммитов стала расширяться за счет включения в нее вопросов безопасности. Так, в 1999 г. в Новой Зеландии было оперативно согласовано решение об отправке войск ООН в Восточный Тимор, а в 2001 г. в КНР была принята резолюция, осуждающая терроризм.

Идея интеграции Восточной Азии проявилась вновь уже в 1996 г., когда был налажен диалог между Европой и Азией, получивший название встреч «Азия-Европа» – ACEM. В 1994 г. бывший в то время премьер-министром Сингапура Го Хок Тон предложил встречи «Азия-Европа» на уровне руководителей государств. Для работы в формате АСЕМ странам пришлось определиться, кто же должен представлять на этих встречах Азию и Европу. В результате было решено, что на первом саммите в Таиланде в 1996 г. первую представят шесть стран-членов АСЕАН, Вьетнам (его приём в АСЕАН планировался на июль 2005 г.) Китай, Япония и РК. В результате состав участников от Азии в АСЕМ оказался исключительно восточно-азиатским и практически совпал с заблокированным ранее ЭСВА.

Формат АСЕМ предполагает неформальный процесс и встречи на уровне саммитов - раз в два года поочерёдно в столицах азиатских и европейских государств. На саммитах Восточная Азия предстала как территория, одновременно входящая в АСЕМ и АТЭС, но не всегда способная чётко выразить общие интересы. Для исправления ситуация «группа мудрецов» в докладе от 1999 г. рекомендовала азиатским членам организации усилить диалог между собой.[132] В 2004 г. АСЕМ расширила состав организации за счёт включения 10 новых членов ЕС и трёх оставшихся стран АСЕАН (Лаос, Камбоджа и Мьянма).

Что касается РФ, то она также демонстрировала желание вступить в эту организацию, однако столкнулась в этом вопросе с извечной проблемой российской идентичности. Москва планировала вступить в эту трансрегиональную МПО в качестве азиатского государства, для чего было необходимо получить поддержку стран АСЕАН, однако последние отказали России в приёме, так как не смогли придти к консенсусу о том, кого же она будет представлять в АСЕМ: Азию или Европу[133]. Оценки экспертов по поводу достижений АСЕМ разнятся. Критики утверждают, что этот трансрегиональный проект имеет лишь символическое значение, а широкий спектр диалога и осуществление большого числа не связанных между собой мероприятий ведут лишь к «усталости от форумов» (“forum fatigue”).[134] Оптимистичные оценки основаны на том, что неформальная структура отражает региональные политические реалии, и будущее АСЕМ зависит от того, что захотят сделать из неё участники. При этом, АСЕМ оказала долговременный эффект консолидации идеи Восточной Азии как целостного актора, таким образом, вместе с ЕС способствовав созданию АПТ.