Занимая ведущее положение в мире, США в послевоенные годы проводили активную внешнюю политику, основывающуюся на сочетании двух принципов. Во-первых, они с помощью силы боролись с неугодными для них переменами. Во-вторых, приспосабливались к ним и старались извлечь из них уроки.

Стремясь установить свой приоритет в мире, США активно вмешивались в международные дела во всех регионах планеты. Неоднократно они использовали военную силу для обеспечения своих интересов и защиты западной демократии.

Остается дискуссионным вопрос стратегического выбора – отказаться ли от курса на сохранение геополитического превосходства, который последовательно со времен холодной войны, проводят сменяющие друг друга республиканские и демократические администрации, или перейти к созданию примерного баланса между сильнейшими государствами.

Подобная стратегия не подверглась пересмотру даже после распада СССР, и курс на сохранение безусловного превосходства США над другими, потенциально великими в военно-политическом отношении державами, остался неизменным. Как отмечал консервативный “National Interest”, в начале XXI в. США осуществляли эффективный, хотя в основном неформальный контроль в Западном полушарии, азиатском римленде, арабской части Персидского залива и в зоне ответственности НАТО, пытаясь расширять свое влияние на Балканах, в Афганистане и Ираке.

Китай, Россия и Индия, сотрудничая с США, оставались основными странами, находящимися вне иерархического порядка, установленного США.

В основе этой, крайне затратной стратегии, лежат уже упоминавшиеся принципы и идеологические постулаты внешней политики, следовать которым, судя по всему, собирается и администрация Обамы. Однако события 11 сентября, развитие ситуации в Ираке и Афганистане способствовали разработке стратегии «зарубежного балансирования», формально призванную стимулировать многополюсность и воспринимать сопутствующую ей нестабильность, как естественное геополитическое состояние. На практике, идея установления баланса сил в Европе, Восточной Азии и зоне Персидского залива новыми великими державами предусматривает сохранение за США контрольных функций, возможности не участия, а наблюдения, а в случае угрозы становления чьей-то гегемонии вмешательства для недопущения подобной ситуации. Еще в большой степени это относится к региональным конфликтам. Т.е. речь идет об экономии сил и средств, перекладывании значительной доли ответственности на союзников и потенциальных партнеров.

После утверждения в качестве официальных кандидатов своих партий для избрания на пост президента США, демократ Барак Обама и республиканец Джон Маккейн столкнулись с необходимостью корректировки своих внешнеполитических установок. Главной причиной, повлекшей изменения в стратегии кандидатов, стали боевые действия России в Грузии в августе 2008 г. Их последствия вынудили кандидатов по-другому расставить приоритеты в предлагаемом ими внешнеполитическом курсе США. До этого они в первую очередь фокусировали свою внешнеполитическую стратегию на регионе традиционного и «расширенного» Ближнего Востока (включая Закавказье, Каспий и Центральную Азию), делая акцент на борьбу с терроризмом, обеспечение энергобезопасности и нераспространение ОМУ. Теперь появился новый приоритет внешней политики США – обострившиеся отношения с Россией. Политический истеблишмент США сознает, что состояние этих отношений, степень соперничества между Вашингтоном и Москвой будут прямо сказываться как на развитии конфликтных ситуаций на ББВ (а именно – в Иране, Афганистане и Ираке), так и на положении на мировых рынках энергоносителей.

Комплекс ближневосточной проблематики в понимании американских политиков, экспертов и простых граждан не относится полностью к сфере только внешнеполитической деятельности нынешней и будущей администраций. Многие вопросы, связанные с регионом Большого Ближнего Востока, уже давно и серьёзно затрагивают повседневную жизнь американцев (цены на нефть, террористические угрозы, жертвы в Ираке и Афганистане, межэтнический и межрелигиозный диалог), а потому воспринимаются как аспекты и внутренней политики администрации. Именно поэтому кандидаты в президенты США начинают оттачивать свои подходы к данным вопросам. Наглядным проявлением этого стали неоднократные визиты сначала Джона Маккейна, затем – Барака Обамы (июль 2008 г.) в Ирак и Афганистан, а также их выступления в начале лета в Американо-Израильском комитете по общественным отношениям (American Israel Public Affairs Committee – AIPAC), влиятельной произраильской лоббистской организации. Традиционно важнейшим тезисом выступлений кандидатов в президенты США в AIPAC стали утверждения Маккейна и Обамы о приверженности стратегическому союзу США и Израиля. Краеугольным камнем этого альянса является положение об обязанности США всемерно обеспечивать безопасность существования государства Израиль.

Таким образом, оба кандидата – Маккейн и Обама считали ближневосточное направление важнейшим в своём президентстве. Однако на данном этапе позиция Обамы по основным «болевым» вопросам этого региона выглядит часто как эклектичная и отчасти эмоциональная, в то время как видение Маккейна производит впечатление комплекса.

Во время своего июльского турне в Афганистан и Ирак Обама утверждал, что США следует ускорить вывод своих войск из Ирака и их перебрасывание в Афганистан для противодействия усилившимся там группировкам Талибан.

Маккейн уверен в том, что реализация плана, подобного тому, который использовался для наращивания численности войск в Ираке («Новая стратегия США в Ираке» Дж. Буша), поможет США разгромить и талибов в Афганистане.

Кандидат от Демократической партии старается демонстрировать совершенно иной подход к проблемам региона, он делает упор не на военное решение вопросов, а на углубление переговорных процессов (кредо: «готов к встрече с лидерами любых государств независимо от занимаемых ими позиций»). Это касается практически всех «горячих точек» региона.

Команда советников Обамы по вопросам внешней политики и национальной безопасности сформирована в основном из сотрудников администрации Билла Клинтона и советников сенатора Хиллари Клинтон. Это бывшие госсекретари Мадлен Олбрайт и Уоррен Кристофер, а также бывший министр обороны Уильям Перри, бывший директор Управления политического планирования Госдепартамента Грегори Крейг, бывший председатель Комитета по иностранным делам Палаты представителей Ли Гамильтон, бывшие сенаторы Дэвид Борен и Сэм Нанн, бывший член Палаты представителей США Тим Ремер, бывший советник по национальной безопасности Энтони Лейк. Никто из них никогда не выдвигал сколько-либо стройной концепции ближневосточной проблематики, на основе которой могла бы быть выстроена внятная стратегия. Критикуя практически весь ближневосточный курс администрации Дж. Буша, вышеперечисленные советники кандидата-демократа соглашаются с республиканцами и администрацией лишь в одном – неизменной поддержке Израиля. /6, с.27/

Комментируя 15 июля в Вашингтоне итоги поездки в Багдад, Барак Обама заявил, что, став президентом, кончит войну в Ираке, которая «отвлекает нас от всех угроз, с которыми мы сталкиваемся». «Наш однозначный и бесконечный упор на Ирак не является обоснованной стратегией обеспечения безопасности Америки», – заявил Обама, ещё раз публично подтвердив свой принципиальный подход к проблеме Ирака.