Так, примерно в 2007 году, после переговоров с одним из афгано-пакистанских религиозных деятелей Фазлом ур-Рехманом в Исламабаде, помощник госсекретаря США по делам Центральной и Южной Азии Ричард Баучер заявил о видении американской администрацией «стабильной и демократической Центральной Азии». Такое видение, по мысли Р.Баучера, предполагает, что этот регион будет во все возрастающей степени связан с Южной Азией (но отнюдь не с Россией). «Интересам государств Центральной Азии отвечает создание соединительных звеньев с югом, дополняющих существующие связи с севером, востоком и западом», - цитировало Р.Баучера агентство ИТАР-ТАСС. По его словам, цель США должна заключаться в том, чтобы «помочь оживить старинные связи между Южной и Центральной Азией, помочь в формировании новых уз в сферах торговли, транспорта, демократии, энергетики и связи».

События 2007 года показали, что Соединённые Штаты, используя НАТО в качестве традиционного военно-политического прикрытия, последовательно, умело и целенаправленно реализуют свои цели в Центрально-Азиатском регионе. На Центральную Азию брошены, без преувеличения, лучшие американские кадры: достаточно вспомнить архитектора балканской политики США, а ныне - специального посланника США в Афганистане и Пакистане Ричарда Холбрука. Действия США отличаются динамизмом и оперативной корректировкой приоритетов при неизменности долговременных стратегических интересов. Так, недавние заявления Б.Обамы о плане постепенного вывода американских войск с территории Афганистана противоречат его прежним заявлениям о том, что военные силы западного альянса останутся в этой стране еще надолго. У неискушенного наблюдателя может возникнуть впечатление отсутствия у США целостной стратегии, наличия даже неких метаний. Если бы, однако, это было так, - в Афганистане не происходило бы то, что там происходит.

В то же время для США не особо принципиален и рынок стран Центральной Азии ни в плане поставки сюда товаров и услуг. Все население региона составляет около 50 миллионов человек, и максимум, что Америка сюда действительно может и на дальнейшее поставлять, - это технологии для энергетической сферы, транспортное оборудование и продукцию машиностроения, а также средства связи плюс некоторые виды вооружений.

По существу, для приобретения всего этого достаточные средства есть в наличии только у Казахстана у Туркменистана, поэтому куда важнее для Соединенных Штатов, прежде всего, дипломатическими и политическими методами сохранять в этих республиках стабильность и предсказуемость. Все же остальные моменты (в том числе - какая-то приписываемая США разного рода политологами «большая стратегия» в регионе) волнуют на самом деле Вашингтон лишь опосредованно.

Следует отметить, что и сами страны Центральной Азии вовсе не разрабатывают в своей внешней политике какого-то «приоритетно направленного» курса на сближение с Соединенными Штатами. Все они проводят так называемую многовекторную политику, стремясь ни к США, ни к России, ни к Китаю особо не «прислоняться». Поэтому-то и в столицах государств региона не намечается никакого проамериканского настроения или желания каким-то образом обратить на себя внимание в глазах Вашингтона.

Другой вопрос, что в связи с расширением афганской операции силами коалиции НАТО у ряда стран Центральной Азии появился шанс «сделать Америке приятное» - подсобить с разного рода транспортными коридорами по доставке грузов в Афганистан, предоставить возможность разместить на своей территории пункты снабжения или складирования, а также (как в случае с Узбекистаном) разрешить самолетам НАТО пользоваться своими аэродромами.

Вашингтон, естественно, подобных «добрых дел» со стороны центральноазиатских государств не забудет (даже если раньше американцев из этой же страны демонстративно выставляли), но ничего «чрезвычайно партнерского» с этими государствами Соединенные Штаты делать в дальнейшем все же не планируют.

То, что Центральная Азия все же не является на сегодняшний день приоритетной во внешней политике США, многие обозреватели почему-то объясняют и отсутствием назначенного президентом страны специального «челнока-представителя», который бы постоянно держал руку на «пульсе региона» и тем самым имел напрямую возможность информировать Обаму о событиях, там происходящих.

Между тем, как показывает практика американской «внешнеполитической машины», для того, чтобы уделять тому или иному региону приоритетное внимание, Белому дому вовсе не обязательно кого-то особым указом назначать или прилюдно поручать тому или иному чиновнику «присматривать» за той же Центральной Азией.

Так, еще совсем недавно «послом по особым центральноазиатским поручениям» в администрации Белого дома был министр обороны США Дональд Рамсфельд. После начала военной операции в Афганистане он был не просто частым гостем в центральноазиатских столицах, но и по-настоящему проникся духом этого региона.

Вместе с тем Соединенные Штаты вовсе не собираются уходить из Центральной Азии, как и не планируют отдать этот регион «на откуп» ни России, ни Китаю. Да и ожидания того, что Вашингтон мог бы сотрудничать с Москвой и Пекином в этом регионе, на мой взгляд, просто безосновательны. Американцы будут по-прежнему гнуть в Центральной Азии свою «демократическую линию» и ждут от региона вовсе не примитивного «проамериканского поведения», а «минимальной головной боли» для себя в плане как экономического, так и политического взаимодействия с ним.

Большие ожидания в Центральной Азии существуют и насчет ее возможного посещения президентом США Обамой, причем в самое ближайшее время. Он уже говорил о том, что планирует посетить этот регион, а Казахстан даже официально пригласил нынешнего хозяина Белого дома нанести визит в Астану. Но подобному вояжу, согласно дипломатической практике, должны будут соответствовать определенные условия, без которых первые лица Америки за границу обычно с визитами не ездят.

Помимо США, активную политику в Центральной Азии проводят Китай, Европейский Союз, в известной степени - Иран и Турция, так что очередной этап «большой игры» обещает быть для Москвы весьма непростым. То, что власти Киргизии добились вывода базы американских ВВС в аэропорту «Манас» (c её многогранной деятельностью) может оказаться лишь тактическим успехом, который, в случае если он не получит развития, неизбежно обернётся стратегическим поражением. Симптомы этого уже налицо, а политика России, санкционировавшей американское присутствие в Центральной Азии после 11 сентября 2001 года под маловразумительным предлогом «борьбы с международным терроризмом и наркобизнесом», по-прежнему страдает непоследовательностью. Наркобизнес процветает как никогда - по словам главы Госнаркоконтроля России В.Иванова, «с момента ввода в Афганистан военных контингентов США и НАТО урожаи опиумного мака возросли более чем в 40 раз, и значительные объемы отправляются в страны среднеазиатского региона и Россию, порождая губительные последствия для нашего населения», а 92% героина в мире имеет афганское происхождение10. Так называемый «международный терроризм» выступает скорее в качестве инструмента возможного в будущем переформатирования политического поля государств региона. «Реальная угроза стабильности и безопасности Центрально-Азиатского региона, в том числе потенциальные вызовы со стороны исламского радикализма, вероятнее всего, возникнут на следующей переходной стадии, когда на смену нынешним репрессивным режимам придут новые лидеры», - пишет американский исследователь С. Сейбол, полемизируя с теми авторами, которые считают, что распространение исламского "фундаментализма" в странах Центральной Азии представляет угрозу уже сегодня.