Фундаментальной чертой американского общественного сознания, присущей как правящей и интеллектуальной элитам, так и «широким массам», является идея исключительности и избранности американской нации. Эта, как говорят социологи, идеологема, ведёт свое начало от идеи избранного народа, привезённой в Северную Америку протестантами-англичанами, и ставшей цементом американской общенациональной идеологии.

Как известно, прибывшие в первой половине ХVII века в Америку английские протестанты называли себя новыми евреями, Новым Израилем, а Новый Свет - землей обетованной. Так же, как иудеи, протестанты-англичане считали себя избранным Богом народом, и так же, как иудеи, они почитают Ветхий Завет (а не Новый, как это ожидается от христиан) своей главной Книгой. И как в иудаистской этике, стремление к богатству и стяжательству считается в протестантской этике богоугодным делом, обеспечивающим попадание в рай.

В статьях и выступлениях отцов-основателей США, многие из которых были членами масонских лож (например, Бенджамин Франклин), а позже - в речах президентов США Джеймса Монро, Абрахама Линкольна, Тедди Рузвельта можно обнаружить целые тирады об особой миссии США в «этом мире». Именно А. Линкольну принадлежит знаменитая фраза: «Мы, американцы - последняя надежда всего человечества». А вот, что писал классик американской литературы Г. Мелвилл: «Мы, американцы - особые, избранные люди, мы - Израиль нашего времени; мы несём ковчег свобод миру»[14]

Из ноты государственного секретаря США Р. Олни Великобритании (20.07.1895 г.): «В настоящее время США фактически являются хозяином нашего материка, и их законы обязательны для подданных, которые находятся под их покровительством. Почему? Не только потому, что они (США) проявляют бескорыстную дружбу или добрую волю по отношению к ним. И не просто по причине своей высокой репутации как цивилизованного государства, не потому, что мудрость и справедливость являются неизменными характеристиками всех поступков Соединенных Штатов. А потому, что в дополнение ко всем остальным причинам неограниченные ресурсы США наряду с изолированным положением делают их хозяином ситуации и фактически неуязвимыми перед лицом любого из государств и всех их вместе взятых».[15]

Однако, пока США оставались ведущей державой лишь Нового Света, «избранничество» и «мессианство» американцев проявлялось, главным образом, в установлении контроля над странами Северной и Южной Америки и в этнических чистках северо-американского континента от туземцев-индейцев.

Первый удар был нанесен в 1898 г. по дряхлеющей Испании, в чьей колонии на Кубе шла освободительная война (1895-1898). После разгрома испанских эскадр у берегов Кубы и Филиппин наибольшие лавры среди сторонников захватнической политики снискал президент США Теодор Рузвельт. Свою политику в отношении соседей по континенту он сформулировал в знаменитом афоризме: "Говори мягко, но держи большую дубинку". Политика "большой дубинки" состояла в оккупации той или иной страны и силовом "вколачивании" в ее экономику американского капитала. Когда монополии закреплялись, США выводили войска. Наряду с другими ограничениями национального суверенитета, оставляли за собой право на повторную интервенцию "в случае возникновения угрозы жизни и собственности американских граждан". Так неоднократно оккупировались Куба (1906-1909, 1912, 1917-1922), Гаити (1915-1934), Гондурас (1905, 1907, 1911, 1912), Доминиканская Республика (1904, 1914, 1916-1924), Никарагуа (1912-1933) и даже Мексика (1914, 1916-1917). Подобные же отношения ради строительства и эксплуатации Панамского канала установились с 1903 г. между США и отделившейся с их помощью от Колумбии Панамой.[16]

Таким образом уже к 1914 г. США захватили серьезный плацдарм, выйдя на 2-е место после Англии по объему общих инвестиций в регионе. В дальнейшем, воспользовавшись ослаблением экономических связей между Латинской Америкой и Европой в годы первой мировой войны, американские монополии значительно потеснили своих конкурентов на Южноамериканском континенте. Их инвестиции в регионе в 1914-1918 гг. возросли на 50%, достигнув 2,4 млрд. долл.

Во второй половине 19 века США продолжали укреплять свои позиции в Латинской Америке. Их поднимавшаяся как на дрожжах экономика требовала новых рынков и новых источников сырья, и правительство США, удовлетворяя этот главный национальный запрос, подчиняло латиноамериканские страны «кнутом и пряником». Американская экспансия была, как и прежде, сдобрена демократической риторикой: в конце 19 века выдвигается доктрина пан-американизма, согласно которой все страны Америки были объединены судьбой для воплощения великих принципов национальной независимости и народного сувернитета.[17]

Под знаменем панамериканизма стали проводиться общеамериканские конференции для выработки основ континентальной политики. Однако эти конференции обнаружили, что латиноамериканские страны плохо верят в искренность благородных замыслов США.

Глава II. Отношения США и стран Латинской Америки в рамках межамериканского взаимодействия

§1. Панамериканские конференции

Панамерикансекие конференции- периодические конференции американских республик, созываемые с 1889 г. До 1948 г. именовались Международными конференциями американских государств, или Панамериканскими конференциями. Идея созыва таких конференций была выдвинута ещё в 1826 г. на Панамском конгрессе латиноамериканских государств. В 80-х годах XIX века эту идею использовали США в целях установления своего господства и борьбы с европейскими соперниками в Латинской Америке.[18]

Панамкриканский союз имел целый ряд административных отделов, в том числе: юридический, финансовый, статистический, информации, сельского хозяйства, культурного строительства, туризма и музыки, а также секции: рекламную, кино, клубную, конференций. Все эти административные органы служили распространению идеи панамериканизма, выгодной империалистам США. Панамкриканский союз выпускал огромным тиражом наряду с другими изданиями «Бюллетень Панамериканского союза» на английском, испанском и португальском языках.

Ведущая роль США в организации американских государств обеспечивалась недемократическим порядком образования его Руководящего совета, в который входили представители латино-американских правительств, аккредитованных при правительстве США, а председателем его «ex officio» постоянно являлся государственный секретарь США. Латиноамериканское правительство, не признанное США, не могло иметь своего представителя в Панамериканском союзе.[19]

Спекулируя на идее единства всех американских государств, якобы полной общности интересов США и Латинской Америки, империализм США при помощи всевозможных методов давления подчинил себе американские республики и Панамериканский союз, использовав для этого периодические панамериканские конференции и совещания министров иностранных дел американских республик.

Консультативные совещания министров иностранных дел американских республик, наряду с периодическими панамериканскими конференциями и их постоянно действующим органом, США превратили в средство экономического и политического подчинения себе латиноамериканских народов.