Архив МИД КНР провел пресс-брифинг, на котором глава Архива Лянь Чжэнбао заявил, что с того же дня для публики открыт доступ к архивам, собранным МИД Китая за 1956–1960 гг. Архивы МИД впервые были рассекречены и представлены общественности 19 января 2004 г., когда МИД открыл доступ к документам 1949–1955 гг. Поныне МИД в общей сложности рассекретил 35238 дипломатических документов.

После окончания «холодной войны» внешнеполитическая деятельность Японии в ЮВА резко активизировалась не только в странах АСЕАН, но и в Индокитае, прежде всего в Камбодже и Вьетнаме. Политический вакуум, образовавшийся в Индокитае после ухода двух сверхдержав, а также сужение вовлеченности в индокитайские дела Китая, урегулирование ситуации в Камбодже и переориентация Вьетнама на активное сотрудничество с Западом открыли перед Японией новые возможности для освоения этого политического пространства, бывшего для нее до начала 90‑х годов недостижимым. Она не скрывает своего твердого намерения не только стать основным экономическим игроком в Индокитае, но и добиться там политического лидерства.

Так, камбоджийская проблема стала своего рода оселком для оттачивания японским руководством его новой стратегии на международной арене. Политические инициативы Японии по примирению враждебных фракций в Камбодже явились по сути первой серьезной попыткой покончить с бытующим в других странах представлением о ней как об «экономическом гиганте, но политическом пигмее»[41].

К тому же Камбоджа занимает важное геостратегическое место в ЮВА и является объектом борьбы за политическое влияние между двумя такими субрегиональными лидерами, как Таиланд и Вьетнам. Япония не хотела бы усиления ни одного из этих субрегиональных центров силы за счет Камбоджи.

Активная и успешная деятельность в сотрудничестве с ООН по окончательной ликвидации внутренних междоусобиц в Камбодже, беспрецедентно крупные финансовые вливания в ее экономику должны, по замыслам японских внешнеполитических стратегов, помочь вывести их страну в разряд мировых лидеров, несущих основную ответственность за сохранение стабильности и поддержание международного порядка на глобальном уровне. Достижению этой цели должно было способствовать и такое эпохальное событие в японской внешней политике с момента окончания второй мировой войны, как отправка в Камбоджу в октябре 1992 г. инженерного батальона для участия в операциях ООН по поддержанию мира.

Центр международной политики неуклонно смещается в Азию. Новые политические реалии 90‑х годов не намного облегчили для Японии поиск оптимального курса в отношении стран Корейского полуострова. Продолжающаяся конфронтация двух корейских государств делает эту задачу уравнением со многими неизвестными. Несмотря на нормализацию отношений Японии с Южной Кореей в 1965 г. и тот факт, что все годы «холодной войны» обе страны находились «по одну сторону баррикад», а также достаточно тесные и многообразные экономические связи, их взаимодействие постоянно подвергается серьезным испытаниям. Они существуют как в экономической (дефицит торговли в пользу Японии, ее отказ предоставлять партнеру новейшую технологию и др.), так и в политической сфере (взаимные подозрения по поводу «северной политики» Южной Кореи, с одной стороны, и курса Японии в oтнoшении КНДР – с другой)[42].

Настоящей «головной болью» для правящих кругов Японии является отсутствие до сих пор нормальных межгосударственных отношении с Северной Кореей, что, бесспорно, значительно ослабляет внешнеполитические позиции Японии и сужает поле для ее дипломатического маневрирования не только в Северо-Восточной Азии, но и на всем азиатско-тихоокеанском геополитическом пространстве. Нормализации японо-северокорейских отношений мешает, конечно, существование проблем, уходящих корнями в историческое прошлое, такие как требования со стороны Пхеньяна финансовой компенсации, как за колониальное прошлое, так и за ущерб, нанесенный Японией в последующий период.

Вместе с тем, как представляется, в гораздо большей степени перспективы нормализации зависят от решения вопроса о так называемых ядерных подозрениях в отношении КНДР. Возможность наличия у Пхеньяна ядерного оружия вызывает наибольшую обеспокоенность Японии. В середине 90‑х годов появились надежды на решение этого вопроса. Однако подходы к нему, базирующиеся исключительно на сепаратных договоренностях между Вашингтоном и Пхеньяном и оставляющие Токио роль всего лишь «плательщика по американским счетам», отнюдь не свидетельствуют о наличии самостоятельной позиции Японии в указанном вопросе[43].

Очевидно, что с объединением Кореи в Северо-Восточной Азии возникнет необходимость формирования нового баланса сил между военно-политическими лидерами этого субрегиона – США, Китаем, Японией и Россией. Ясно также, что контуры этого баланса сил будут во многом определяться тем, какую позицию в отношении каждой из упомянутых держав займет единая Корея. Особенно большое значение этот процесс будет иметь с точки зрения обеспечения национальной безопасности Японии, учитывая существующие на Корейском полуострове сильные антияпонские настроения, призывы рассчитаться с ней за прошлые обиды и даже прозвучавшие в Южной Корее утверждения, что в настоящее нремя ее главным военным противником является уже не Северная Корея, а Япония. Последней еще предстоит выработать свою долгосрочную стратегию в отношении Корейского полуострова с учетом всех нюансов и вероятных сценариев развития ситуации на нем.

Самой же главной проблемой, которая будет определять всю японскую внешнеполитическую стратегию на Корейском полуострове в XXI в., является, конечно, перспектива объединения двух корейских государств, которое будет иметь для Японии свои плюсы и минусы во всех областях. Параллельно набирает силу новое явление – рост национализма, который наблюдается в поднимающихся странах региона[44]. Он проявляется на уровне самих государств Азии (конфликты между Японией и Китаем, Японией и Южной Кореей, связанные с различной трактовкой истории), но прежде всего по отношению к Западу. Азиатские державы, обретающие уверенность в своих силах, стремятся сбросить идеологическое и культурное господство, которое им веками навязывал Запад. Они заявляют о готовности проводить либо при поддержке соседей, либо (пока) в одиночку – самостоятельную линию в экономике и политике. Для укрепления доверия необходимо создание региональных систем безопасности, запуск локальных программ при участии и с гарантиями великих держав.

3. Урегулирование проблем «северных территорий»

3.1 Готовность Японии участвовать в реализации программ ОНН

Несмотря на внушительный ряд достижений, Япония пока не решила двух важнейших задач, без которых ее внешнеполитическая «реабилитация» остается неполной.

Во-первых, она так и не добилась места постоянного члена Совета Безопасности (СБ) ООН. Трудно не согласиться с японскими лидерами, когда они говорят, что их страна, вторая по экономической мощи держава мира, занимает не менее важное положение, чем Россия и КНР, и, несомненно, более важное, чем Великобритания и Франция, даже, несмотря на наличие у двух последних ядерного оружия. Приведение формального статуса Японии в рамках ООН в соответствие с фактическим положением вещей уже не первый год остается одним из главных пунктов программы японской дипломатии, но продвижение к намеченной цели оказалось мучительно медленным.