Возникает вопрос, а для чего тогда существует философия, ведь с ее рационалистической установкой она не может дать надежду подобно вере. Философия, отвечает на этот вопрос мыслитель, "является пре­одолением мира, аналогом спасения". Это интеллектуальное спасение, спасение внутри размышлений, внутри рефлексии над предельными ос­нованиями бытия. Философия - это аналог веры, но на интеллектуаль­ном уровне, некий синтез веры и убеждения. Вера дает надежду, фило­софия - осознание ее, выступая в виде концептуального коммуникаци­онного каркаса веры. Это высший этап трансцендентной философии.

В русле классического антиспиентизма решается проблема специ­фики философии в современном персонализме. Его представители также исходят из противопоставления рациональному подходу к пости­жению мира иррационализма, рассматривая его как реакцию "на недос­татки определенной формы рациональности". Лишь новое понимание рациональности и ее синтез с верой составляют сущность философии в персоналистском понимании. Поэтому "персонализм есть не что иное, как рациональная вера".

Соответственно с таких позиций философия противопоставляется науке как нечто нерациональное рациональному, а философское мыш­ление - научному. "Наука есть утверждение или отрицание, философия есть вопрошание". Поскольку философия принципиально расходится с научным познанием, она не может претендовать на какое-либо отражение действительности и не связана с поиском объективной истины. Фи-дософия вообще не нацелена на результат, а в силу этого и своей He-Практичности, связанной с удаленностью от реального мира, философия не может ничего создать в предметном мире. Она не овладевает истиной, не познает мир, а является внутренним творчеством субъекта.

Философию нельзя строить как строгую рациональную систему, тем более по образу какой-либо науки, как чаще всего это происходит, так как в этом случае все ее богатство сводится к узким критериям вы­бранной науки. Она противостоит науке, как категория субъективного противостоит категории объективного. Однако, оговаривается Лакруа, субъективность в философии - это не психофизиологическая субъек­тивность, а некая универсальная субъективность, когда субъект в ре­зультате личной рефлексии познает универсальные закономерности бы­тия. Субъективен сам метод, но не то, что получается в его результате. философия не познает, но знает.

Один из любимых тезисов, так или иначе варьируемый в антисциентизме, связан с утверждением о том, что философия - это не теория, а особый мыслительный процесс. Современный немецкий философ И, Шмуккер-Гартман, развивая данный тезис, строит своеобразную философскую концепцию, которую он обозначает как "дидактика фи­лософии".

Тезисы, из которых он исходит, нам уже знакомы. Философия и наука - это антиподы. Наука - это теория. Философия - акт мышления. Поэтому науку мы можем усвоить путем определенной методики, свя­занной с запоминанием. В философии все обстоит по-другому. Способ­ность к философии присутствует в каждом человеке, и обучение фило­софии поэтому есть умение раскрыть ее в конкретной личности. В этом заключается талант философа как наставника. Было бы желательно, пишет немецкий мыслитель, вообще отказаться от употребления терми­на "философия", так как в этом случае чаще всего под ней понимается Признание какой-то одной концепции в качестве эталонной. Иногда же обучение философии подменяется кратким изложением концепций, ко­торые были в ее истории. В итоге такого обучения человек не столько Раскрывает себя, сколько относительно полно усваивает какую-то одну концепцию или же получает поверхностное представление о многих из них.

Философию надо понимать именно как "дидактику философии", в которой на первый план выступает сам процесс обучения и самообуче­ния особой культуре мышления. Причем исходным пунктом обучения философии должно стать осознание человеком того факта, что он явля­ется особой частью бытия, его элементом. Обучение философии должно начинаться с выявления степени этой самоосознанности, которая "обус­ловлена его личным горизонтом и поэтому не точно измерима"'. Чело­века необходимо научить ориентироваться в мире, показав ему, что об­щепринятая ориентация (на уровне обыденного сознания) является во многом лишь случайной. Человек к ней, конечно, не безразличен, так как она также связана с осознанием бытия, но бытия на самых его при­митивных уровнях, тогда как философское мышление приводит к по­знанию наиболее сложных структур.

Понимание слитности человека с бытием позволяет осознать тот факт, что наука направлена на разрыв этого единства мира и человека, ввергая его самого и сообщества людей, реализующиеся в современных государствах, в царство антигуманности и борьбы с природой. Строй­ность и точность научного мышления, выражающиеся в системе разви­тых теорий, когда каждая из последующих является более истинной по отношению к предшествующей, на самом деле весьма условны и связа­ны с сужением предметной области. В философии, собственно говоря, нельзя создать концепции такого рода, так как она "не может найти ничего нового, а лишь пытается выявить то, что лежит в сознании чело­века". Наука, делает вывод Шмуккер-Гартман, основанная на вере в рациональное, разрушает мир, а философия ведет к надрациональному постижению бытия, сливая познание, сознание и веру в единую гармо­нию.

Список литературы.

1. В.В. Миронов. Философия. М., 1998 г.