[12]В отличие от И. Э. Грабаря, В. Н. Лазарев приписывает кисти Феофана иконы Спаса, Бого­матери, Иоанна Предтечи, архангела Гавриила, апостола Павла, Иоанна Златоуста и Василия Ве­ликого, находя в них явную общность с росписями церкви Спаса Преображения. Иконы апостола Петра и архангела Михаила он приписывает “прямому ученику Феофана, который, если и был ви­зантийцем, то перенял гораздо больше от русских, нежели его учитель”. Фигуры мучеников Георгия и Дмитрия Лазарев склонен приписать Прохору с Городца, руку которого он видит и в правой половине праздников, начиная с “Тайной вечери” (В. Н. Лазарев. Указ. соч., стр. 90). М. В. Ал­патов безоговорочно приписывает Феофану “фигуры Марии, Павла и отцов церкви", оставляя на долю русских мастеров "архангела Михаила и апостола Петра, Георгия и Дмитрия, а также празд­ничный ярус”. Особенного внимания заслуживает указание Алпатова на творческое сотрудничество всех трех мастеров - Феофана, Прохора и Андрея Рублева - “прежде всего в создании общего плана иконостаса, этой стройной и цельной композиции ., которую без помощи русских мастеров Фофан по складу своего дарования вряд ли мог создать и осуществить (М. Алпатов. Ан­дрей Рублев. М., 1959, стр. 11). Н. А. Демина указывает на единство чина, доказывающее высокое мастерство исполнителей, и обращает лишь внимание на отличный от Феофана серебристый коло­рит некоторых икон праздничного ряда и лиризм, присущий облику Дмитрия Солунского, что поз­воляет ей усматривать здесь кисть Андрея Рублева. См. Н. А. Д. е м и н а. "Троица” Андрея Руб­лева. М., 1963, стр. 24 - 25].

[13]Грабарь И. “О древнерусском искусстве”. Исследования, реставрация и охрана памятников. М. 1966

[14]”Муромская Богоматерь" - икона ныне утраченная.

[15]”Внимательное сравнение головы этой Богоматери с головой деисусной Богоматери из чина приводит к заключению об их чрезвычайной стилистической близости, заставляющей видеть и тут, и там руку одного и того же мастера.” Грабарь И. “О древнерусском искусстве”. Исследования, реставрация и охрана памятников. М. 1966. И в то же время нельзя не согласиться с следующим утверждением: “Обе выполнены с совершенно исключительным мастерством. В обеих - похо­жий внешний облик и очень близкий по содержанию, лучезарный, сияю­щий образ. При этом индивидуальные различия их сильны, каждый из них неповторим.” По конспекту доклада О.С. Поповой на Лазаревских чтениях 1995 года

[16]Корнилович А.В. Окно в минувшее. М., 1968. С. 58-87.

[i]“В древних русских храмах, как и в византийских, алтарные преграды были сравнительно невысокими и не закрывали всего пролета алтарной арки. В деревян­ных храмах алтарные преграды делались из дерева, в каменных - из мрамора или белого камня. Они представляли собой либо портик, который состоял из несущих архитрав столбиков и балюстрад, фланкировавших центральный дверной проем (царские врата), либо глухие каменные стенки с дверным проемом посередине. В алтарных преградах первого вида украшением служили иконы, размещавшиеся над архитравом, а иногда и в интерколумниях, в алтарных преградах второго вида ­фреска.