[По 6: “The postwar Japanese economy. Its development and structure”, Nakamura Takafusa, г.Токио, 1981г., 253с.]

После войны драматический характер приобрела продовольственная проблема. Япония, из-за отсталости её сельского хозяйства, и до войны не могла обеспечить себя полностью собственными продуктами питания. Зависимость от импорта главного вида продовольствия – риса – приближалась к 20%. К концу войны собственоое производство риса резко сократилось ( в 1945 – 5.8 млн.т., т.е. 57% от уровня 1939). При этом ввоз риса из Кореи и с оккупированных территорий был затруднен, а в августе 1945 – полнстью прекращен. Введенная в 1939 государственная система распределения риса и “замещающих продуктов” предусматривала нормы, не удовлетворявшие физиологическим потребностям человека. На этом фоне после войны расцвел продовольственный “черный рынок”, цены которого были недоступны для большинства населения. [по 3 – стр.484]

Экономическое положение Японии в течении первых двух лет оккупации продолжало оставаться очень тяжелым. Рост производства был очень медленным. Даже в сельском хозяйстве, где восстановление шло относительно быстрыми темпами, в 1948 объем производства всё ещё значительно отставал от довоенного уровня. . [по 3 – стр.512]

Аграрная реформа 1946.

Среди различных реформ, инициированных американской администрацией, наиболее значимой с точки зрения социально-экономических результатов стала аграрная реформа.

Сельское хозяйства, в котором была занята приблизительно половина населения Японии, находилось в состоянии упадка. В нем господствовала система помещичьего землевладения. Большая часть земель принадлежела крупным и мелким помещикам, которые преимущественно сдавали их для обработки арендаторам на кабальных условиях. В 1946 из 5698 тыс. крестьянских хозяйств лишь 1869 тыс. (около 1/3) не прибегали к аренде земли, причем 1637 тыс. дворов (около 29%) вообще не имели своих наделов.

Такая система землевладения тормозила расширение сельскохозяйственного производства, что оказывало негативное воздействие на всю экономику в страны. Нищета деревни была важнейшим фактором социального недовольства, отсутствие собственной земли у основной массы сельских тружеников – причиной постоянных арендных конфликтов. С другой стороны, господствующее положение крупных землевладельцев в деревне обеспечивало им большое влияние на государственную политику, служило препятствием любым демократическим преобразованиям.

Неотложность реформ перестройки землевладения хорошо понимали специалисты японского министерства сельского и лесного хозяйства, которые ещё в переиод войны подготовили основные положения аграрной реформы. В октябре 1945, ещё до появления соответствующей директивы оккупационных властей, под руководством возглавлявшего в правительстве Сидэхара это министерство Мацумара Кэндзо был разработан “План реформы землевладения”. Предусматривалось принудительное отчуждение в пользу арендаторов земель, принадлежавших “отсутствующим помещикам” (т.е. не занимавшимся сельским хозяйством и не жившим в деревне). Но при обсуждении этого плана в кабинете министров число земельных владений, подлежавших полному или частичному изъятию, было сокращено в 10 раз. Тем не менее, даже столь основательно исправленный план встретил сильное сопротивление в императорском парламенте, где многие политики опирались на помещичьи слои.

Недостаточность “первой земельной реформы” (так и не осуществленной) вызвала недовольство в штабе Макартура, который передал правительству Японии 9 декабря 1945 “Меморандум о земельной реформе”. Это побудило парламент ускорить принятие закона.

Между тем аграрный вопрос стал предметом обсуждения в союзном совете для Японии. Советский представитель предлагал провести безвозмездную конфискацию земель у крупных землевладельцев и распределить их среди крестьян-арендаторов. Это радикальное предложение не было принято. В основу рекомендаций японскому правительству был положен более умеренный план, предложенный британским представителем и согласованный с американцами.

17 июля 1946 штаб оккупационных войск вручил правительству Японии “Рекомендации относительн второй земельной реформы”. Руководствуясь ими, правительство, которое к этому времени уже возглавлял Ёсида, разработало соответствующие законопроекты. В октябре 1946 они были приняты императорским парламентом, состав палаты представителей которого резко изменился в результате первых послевоенных выборов. Крупнейшая реорганизация аграрных отношений началась.

Согласно навым законам о земельной реформе государство выкупало у “отсутствующих помещиков” все принадлежащие им земли, а у “обрабатывающих помещиков” – земли, превышающие площадь 3 тё* (на Хоккайдо – более 12 тё). Из этого земельного фонда участки земли продавались по твердым ценам крестьянам-арендаторам. Устанавливались максимальные размеры участка, который крестьянский двор мог приобрести в собственность: в среднем по стране не более 3 тё на одно хозяйство, на Хоккайдо – до 12 тё. Институт земельной аренды сохранялся, но устанавливались предельные нормы арендной платы непременно в денежной, а не в натуральной форме. Для практического осуществеления реформы на местах создавались выборные земельные комитеты. На все преобразования отводилось 2 года (по плану “первой реформы” – 5 лет).

Для арендаторов известие о том, что земли будут конфискованы в их пользу, казалось чудом. Но множество небогатых землевладельцев восприняло реформу с горечью, поскоьку она лишала их главного достояния. Но так как значительное число сельских жителей выгадало от реформы, землевладельцы фактически не имели возможности сопротивляться.