Для Арендт террор и идеология представляются средствами низведения масс к пассивности. «Террор или трансформирует классы в массы, или удерживает их в стадном состоянии, при котором каждый является одновременно сжатым настолько, что никакое публичное пространство, никакой потенциал к свободе не возможен». Образ, создаваемый мыслителем, является абстрактной сущностью, в рамках которой все человеческие существа оказываются вовлеченными либо как жертвы, либо как палачи в неумолимый процесс, определенный идеологией, ведущий к антиутилитарным целям и в конечном счете – к человеческому разрушению. Палачи и жертвы перестают быть субъектами политики. Зло становится банальным.

5.2 Идеологии как детерминанта политики в эпоху модерна (У. Матц)

По мнению Ульриха Матц – «Если вслед за Т. Парсонсом (1951) под "идеологией" понимать систему ценностей данного общества, то можно, конечно, выявлять существующие идеологии, однако не актуальное их значение: они в этом случае, с их функцией ориентационной системы, предстают универсально заданными в социальном действии вообще. Если же, в соответствии с марксистской традицией, подразумевать под "идеологией" лишь такую систему ценностей, которая легитимирует существующий в данном обществе порядок господства (К. Ленк, 1984), то и тогда придем к этому же результату».

Для У. Матц наиболее удачным представляется предложение Э. Шилса «применять понятие идеологии к системе убеждений такого типа, какой закономерно выдвигается на авансцену во время серьезных общественных кризисов». С этой точки зрения идеологиями являются лишь такие системы ценностей, которые, выступая в качестве политического мировоззрения, имеющего силу веры, обладают особенно большим ориентационным потенциалом и потому способны обуздывать связанные с кризисом процессы «социальной аномии».1

Воссоздание идеального типа идеологии, в смысле политико-социального мировоззрения, должно начинаться с исторической корреляции между кризисным сознанием Нового времени и веком классических идеологий. «Мы при этом восходим к самому принципу идеологий, понимаемому одновременно как "начало" и как "парадигма". Разумеется, это начало не может быть определено аподиктически и однозначно ( . ). Представляется целесообразным обратиться к тому кризису основ политического порядка, что был порожден к началу Нового времени частичным политическим успехом Реформации. Кризис этот проявляется в конфессиональных конфликтах, в ходе которых, в частности, объявляются секты, открыто, и нередко с заметным успехом, борющиеся за политическое господство. Это относится в первую очередь к сектам кальвинистского типа, а из них в особенности к тем, что проявили себя в гражданской войне XVII в. в Англии» – утверждал в своей работе Матц.

У. Матц выделял в своем труде следующие отличительные признаки идеологии:

1. Идеология есть в принципе религиозно мотивированная, но по своему содержанию секуляризирующая1 система ориентаций ("эрзац-религия"). Уже в фигуре праведника исполнитель Божьего веления не отличим более от божественного повелителя, и это тем примечательнее, что его революционная программа находится в явном противоречии с божественным откровением, к которому он апеллирует. «Если абстрагироваться от Бога и не обращать внимания на религиозную терминологию – перед нами якобинец или революционный коммунист», – говорил Матц.

2. Идеология в принципе революционна. Соответственно этому системы ориентации вроде консерватизма, часто именуемые идеологиями, могут рассматриваться лишь как эпифеномены2 идеологии, получающие отчетливое оформление благодаря своему противостоянию собственно идеологии.

3. Идеология есть, по сути, картина мира, сложившаяся в ходе систематического редуцирования сложности действительности. В случае с "праведниками" это происходит в двух измерениях: до некоторой степени по вертикали – через снятие различения потустороннего и посюстороннего, духовного и светского, религии и политики; по горизонтали – через конструирование универсального конфликта между идеологическим движением и "миром".

4. Идеология развертывает этот антагонизм в перспективе священно-исторически понимаемого прогрессивного процесса, включающего в себя кризис и как катастрофическое событие, и как экзистенциальную решимость. Тем самым она создает ориентационный и мобилизационный потенциал и дает возможность идеологической политике и ее носителям явить себя в качестве эпохального движения.

5. Идеологическая политика имеет опору не в обществе, чьи структуры и ценности вы растают из его традиций, а в трансцендентном по отношению к обществу принципе, который обществу навязывается; политик, следовательно, – представитель уже не общества, а трансцендентного принципа (идеологии), поэтому в спорных случаях его функция имеет диктаторский характер.

Отличительные признаки идеологии с совершенной очевидностью характеризуют ее как в высшей степени специфический феномен среди всего того, что составляет область убеждений, имеющих силу веры. Исходным пунктом идеологии, по самой сути, служит некоторая "идея", развивающаяся в интеллектуальной среде и ведущая к возникновению интеллектуальных движений, которые более или менее выраженно воздействуют на все общественное создание либо выливаются также и в массовые политические движения.

«Если прототип идеологического движения эпохи модерна усматривается в кальвинистских сектах периода религиозных противоборств на заре Нового времени, то это значит, что сам процесс секуляризации не может быть причиной образования идеологии», – утверждал У. Матц. Идеология возникает, напротив, в контексте религиозного плюрализма и скрепленного конфессионально абсолютизма, как революционная сакрально-политическая доктрина. Обмирщенное вплоть до того, что оно становится политической программой, религиозное призвание, напротив, само выступает элементом широко и надолго развертывающегося процесса секуляризации.

Матц в своем труде определяет такие отличительные признаки общества модерна как:

— относительная незначимость политики;

— сбивающее с толку сосуществование и конкуренция – в пределах одной и той же культурной системы – различных религий или, соответственно, мировоззрений, чем, по всей вероятности, также можно объяснить ослабление четкости очертаний и силы значимости передаваемых по традиции ориентационных систем вследствие их нивелировки;

— отображаемая в этом плюрализме и все большем ослаблении традиции потенциальная аномия.

Данные признаки он связывал с реагированием на них идеологии в силу ее логики, и это реагирование было «до некоторой степени терапевтическим».

По мнению У. Матц, классические идеологии в их старой форме приходят в упадок, они утрачивают ясные очертания, а значит, уходит и резкое их взаимопротивопоставление, они больше уже не носят характера всеохватывающих общественных "теорий", а потому не сохраняют традиционной привязки к поддающимся однозначному социально-структурному определению группам. Но в своей сущности идеологии не исчезли, они лишь изменили, так сказать, свое агрегатное состояние: произошла определенная дисперсия идеологического, которая оказывает свое воздействие на политическое сознание, несмотря на весь прагматизм. Политический словарь, как и прежде, повсюду в мире пронизан «идеологемами» классического происхождения. Так что, может быть, и можно вслед за Ханной Арендт прийти к утверждению, что большие идеологии сегодня "только в лепете оправданий еще играют роль".