Художественная ценность первых станций метро довольно легко осваивалась массовым сознанием благодаря тому, что в них как бы отразились мифологические очертания сказочных дворцов подземного царства, куда ведут волшебные самодвижущиеся лестницы. Станции первой очереди строились, когда "застывание" культуры еще не достигло своей наивысшей точки; при этом они пока не несут героико-повествовательной нагрузки. Их наземные павильоны просто оформляют точку пересечения наземного и подземного пространства. Наземные павильоны станций, пущенных в последующие годы, особенно послевоенных, решены как торжественные ворота, триумфальные арки, обозначающие границу двух миров; и каждый вход в метро - это мистический подвиг пересечения рубежа.

И, для сравнения, входы станций 1960-х годов, когда вход - просто дыра в земле: никакой приподнятости, никакой мистики.

В рассматриваемый промежуток времени на станциях метро появляются надписи, слова, причем не любые, а несущие суггестивно-шаманский смысл. Они не содержат никакой информации, поскольку это цитаты и тексты, хорошо известные любому жителю СССР. Таковы строки гимна, высеченные на стенах второго (1947 года постройки) вестибюля станции "Площадь Революции" или в вестибюле "Курской-кольцевой", цитата из сталинской конституции на "Измайловской" (ныне "Измайловский парк") или изречение вождя в наземном вестибюле "Бауманской". Слово не имеет знакового характера, и то, что стоит за ним, не является указанием ни на объект, ни на качество, ни на действие. Эти тексты не могут оторваться от архитектуры, а когда в период борьбы с "культом личности" им приходится все-таки отрываться, то вместе с ними исчезают изображения и некоторые архитектурные детали. Любопытно отметить, что чисто информационные надписи в метро в то время тоже присутствовали ("Выход в город", "Нет выхода"), но решены они совершенно по-другому: они резко оторваны от архитектуры, воспаряя на специальных стеклянных дощечках, и написаны рубленым шрифтом, в то время как текст конституции или гимна изображен академической гарнитурой и слит с архитектурой, составляя неотъемлемую часть композиции. С другой стороны, те надписи типа "Выход в город" решены информационно по сравнению с текстом гимна. Если сравнивать их с аналогичными сегодняшними, разница будет ощутимой: нынешние информационные надписи (и пиктограммы) нанесены на светящиеся параллелепипеды, они антиархитектурны, в то время как надписи 1940-х - 1950-х годов были заключены в латунные рамы, напоминая живописные полотна в интерьере.

* * *

Семь станций московского метро, открытых для пассажиров в годы войны 1941-1945 годов, представляют наибольший интерес для любителя отечественного оружия, изображения которого отличаются здесь высокой точностью и предельной достоверностью. Станции пускались в эксплуатацию в три приема: 1 января 1943 года был пущен перегон от "Площади Свердлова" до "Завода имени Сталина" ("ЗиС"), через десять месяцев открыли "Новокузнецкую" и "Павелецкую", еще два месяца спустя был открыт Измайловский радиус. Проектировались и начинали строиться эти станции еще до нападения Германии на СССР. Так, например, известно следующее: к июню 1941 года были пройдены все тоннельные перегоны Горьковского и 70% Измайловского радиусов. В декабре 1941 года на недостроенной "Новокузнецкой" и в перегонных тоннелях к ней спасались от немецких бомбежек жители Замоскворечья. Эскалатора не было, и люди спускались вниз по деревянным лестничным настилам, устроенным в наклонном ходе. А огромный котлован "Измайловской" (нынешней "Измайловский парк") зиял уже в конце 1940 года. Проекты художественного оформления станций были утверждены, и, естественно, значительных отступлений от запланированного быть не могло. Поэтому украшение станций на этапе отделочных работ еще и монументальными художественными формами военного характера в ряде случаев не способствует гармоничному восприятию интерьера сооружения. Обращает на себя внимание еще и то, что барельефы и скульптуры в залах и вестибюлях этих станций выполнены из бетона.

А сцены, изображенные на мраморных барельефах "Электрозаводской" или смальтовых полотнах "ЗиС" - это, по сути, обычные трудовые будни советского народа в тот исторический период, который позже был назван предвоенным; и появление их на стенах - отнюдь не дань героическим дням Великой Отечественной. Придуманные впоследствии утверждения, что " .на "Электрозаводской" . проходят образы тех, кто ковал победу ." или что " .настенные полотна "Автозаводской" посвящены трудовому и ратному подвигу советского народа ." не могут быть признаны справедливыми.

Первая очередь Кольцевой линии, законченная 21 декабря 1949 г. к семидесятилетию Сталина и открытая через десять дней после этого всенародного юбилея, ознаменовала следующий этап увековечения военных подвигов. От документального изображения боевых действий совершен переход к мифологизации военных побед; станции Кольца можно рассматривать как подземные триумфальные сооружения. Как отмечал В.Паперный, спуск в пространство метро равнозначен стремлению ввысь, к небу, отделенному от земли бесконечностью и которого невозможно достичь, ибо небо в той культуре - символ абсолютного, недосягаемого света высшего совершенства. Это ощущение охватывает зрителя, поднимающегося по эскалатору "Таганской-кольцевой" и устремляющего взор на купол промежуточного эскалаторного зала.

На "Калужской" (нынешней "Октябрьской-кольцевой") голубое небо было изображено с магическим правдоподобием в глухом торце центрального подземного зала, и тем самым как бы задавалось движение из подземелья к высотам. При этом путь к этим высотам настолько бесконечен, что обычный земной человек не в силах преодолеть его. "Ему, пожалуй, и не следует делать этого, посему путь к "небу" прегражден никогда не открывающимися железными воротами ." Любопытно, что ремонт станции, проведенный в начале 1990-х годов, завершился не только полной перекладкой настенной керамической плитки, но и привел к изменению цвета "неба": вместо ярко-голубого оно стало грязно-синим, что совершенно разрушило первоначально задуманное впечатление. (Сейчас это снова исправлено).

По мере вступления в строй станций Кольцевой линии в их художественной отделке нарастает ощущение радостной торжественности и бодрой уверенности, но при этом уменьшается количество видов изображаемого оружия, снижается детальность и, в некоторой степени, достоверность его изображения. Так, станция "Калужская" (ныне "Октябрьская") в павильоне имеет странные военно-триумфальные барельефы, изображающие бойцов женского пола с венками, знаменами и фанфарами, а в станционном зале - погрудные мужские барельефы в венках-медальонах. При этом обращает на себя внимание непропорциональность ППШ, который держит в руке воин, прилепленный слева над входом в наземный павильон.