В этом фрагменте просто поражает сила интуиции народных сказителей. Не будучи вооруженными теорией археоморф, они совершенно точно дешифровали первую половину древнего выражения, на базе которого появился термин МОСКВА. Вдобавок при дешифровке гидронима они интуитивно показали, что термин МОСКВА вовсе не гидроним, - ведь выражение "ковать оружие" в качестве названия для реки (и вообще - любого водоема) никак не подходит. Чуть ли не с мистикой граничит и то обстоятельство, что народным сказителям повезло угадать плотную связь термина МОСКВА с исторической аурой профессиональных стражей-защитников земли Русской, каковым народная молва почитала и легендарного Илью Муромца. Пожалуй, именно это удивительнее всего! По-видимому, пресловутый ген памяти поколений действительно существует и артистически проявляет себя в массиве славянского этноса.

Кому-то из читателей может показаться странным, что автор, затронув тему о влиянии военной терминологии на образование названий, словно бы специально обошел стороной такие известные в прошлом на Руси военные термины, как ВИКИНГИ и ВИТЯЗИ. Однако это произошло по независящим от авторского желания причинам. Дело в том, что в эпоху раннего средневековья название профессиональных грабителей "викинги" (буквально: "отряд грозных (разбойников северных") было известно, в основном, населению западных и северных территорий Европы. Равно как и грозный этноним "норманны", хотя по смыслу ничего устрашающего в этом термине не содержится: реконструкция археоморф НО + Р(И) + (Г)И + МА + НА позволяет расшифровать слово "норманны" и выразить его смысл фразой: "Люди севера", "Северные люди". Кстати сказать, термин "норманны" часто отождествляют с термином "варяги", -это явно неточно. И русские, и сами скандинавы называли варягами отряды наемников (зачастую - интернационального состава), которые занимались своим ремеслом преимущественно в русских княжествах. После реконструкции археоморф, смысл термина "варяги" можно выразить фразой: "Мореходы северные".

А термин "викинги" для всех без исключения народов Европы практически ничем не отличался от ругательства. Представление о гнусных повадках викингских шаек (по большей части - интернациональных) можно получить из многих источников. Вот лишь три цитаты из исландских королевских саг X века:

1. "Хальвдан Черный и Хальвдан Белый ходили в викингские походы и грабили на Восточном пути. У них была большая битва в Эстланде".

2. "Он (ярл Хакон) грабил в государстве свеев и гаутов, у винлов, и у куров, и всюду на востоке до Сюслы".

3. "Здесь говорится так, что конунг Олав отправился, когда настала весна, на восток к Эйсюсле и грабил, высадился на берег, а жители Эйсюслы подошли к побережью и дали ему бой".

Комментарии, как говорится излишни. И очень огорчительно знакомиться с попытками некоторых наших отечественных лингвистов доказать (вслед за В. Флоринским, М. Фасмером, А. Стендер-Петерсоном), что славянское слово "витязь" представляет собой просто слегка измененную форму скандинавского слова "викинг". И это при том, что "витязь" весьма уважительное титулование достойных воинов на Руси, адекватное западноевропейскому титулованию "рыцарь"! Приравнивать витязя к викингу - то же самое, что ставить знак равенства между благородным рыцарем и разбойником-убийцей.

Сторонники норманского происхождения термина ВИТЯЗЬ неправы. Значение слова "витязь" нетрудно определить после реконструкции археоморф: ВИ + Т(И) + А + СИ. Сочетание археоморф ВИ + ТИ достаточно ясно указывает в сторону хорошо известных нам понятий, выражаемых русскими словами "вить", "оплетать", "накручивать", "наматывать", "обвязывать". Сочетание археоморф А + СИ точно соответствует древней глоссе "а си", которая буквально переводится на современный язык фразой "краем режет" или фразой "край режущий". Это, в свою очередь, находится в точном соответствии с индоевропейским словом "аси", означающем "меч". Значит, древняя фраза "ви ти а си" и более позднее слово "витязь" имеют полное смысловое соответствие современной фразе "Препоясанный мечом". Понятно, речь здесь идет о человеке, достойном носить меч, о воине рыцарского достоинства. Историческая аргументация тоже налицо: викинги воины ненавистные, проклинаемые, а витязи - воины уважаемые и почитаемые, воины-защитники.

Поскольку вятическая земля для викингских банд оказалась, к счастью, малодоступной, постольку и проблема защиты от внешних врагов для Вятичей, как мы уже знаем, не была актуальной. Постольку же и слово "витязь" (как понятие "доблестный воин-защитник") в речевом обиходе Вятичей не было таким же популярным, каким оно было в других русских землях южных, западных, северных. Динамичным термином для обозначения понятий "военная сила", "дружина", "армия" Вятичам продолжало служить более архаичное слово "мосики", а для обозначения понятия "место средоточия профессиональных военных" - то есть понятия "гарнизон" - на вятической земле возник термин "мосикиви", трансформированный впоследствии в известное теперь всему миру название столицы нашего государства МОСКВА. И ведь недаром на гербе города Москвы изображен вооруженный всадник в серебристых воинских доспехах .

Здесь эрудированный читатель вправе возразить. Дескать, "мосики" Святослава -это одно, их действительно можно лингвистически спроецировать на архаизм, определяющий понятия "мощь", "военная сила", "воинский гарнизон". А вот изображенный на гербе Москвы всадник в доспехах - нечто совершенно другое! Дескать, даже школьникам известно, что на московском гербе изображен христианский святой - воин-великомученник Георгий Победоносец, так зачем же автору понадобились эти необоснованные намеки на профессиональное русское воинство!

Так-то оно так . да не совсем так. Не менее эрудированному автору есть что ответить на возражения такого рода.

Дело в том, что в период утверждения христианской религии в славянском мире некоторые праславянские легендарные герои и даже боги продолжили как бы свою вторую жизнь под новыми греко-византийскими христианскими именами. К примеру, восточ-нославянская богиня Макошь дала жизнь своему двойнику - по-луязыческой, полухристианской богине Параскеве Пятнице; двойником праславянского "скотьего бога" Волоса = Белеса стал христианский святой Власий Себастийский; имя пророка Илии прижилось в исконно русском былинном фольклоре (Илья Муромец), и так далее. И не стоит особенно удивляться, если в конце концов выяснится, что прообразом облаченного в серебристые доспехи всадника, изображенного на гербе города Москвы, была вовсе не персона легендарного малоазийского воина-аристократа (публично замученного во времена римского императора Диоклетиана и уже в византийские времена - объявленного святым Георгием), а просто фигура славянского конного воина в боевых доспехах, поражающего копьем персонифицированное в виде дракона зло. Впрочем, прототипом этого конного воина мог быть кто-то из русских полководцев, воевод, князей, - не это важно в данном случае. Важно то, что в собственно московской геральдике соблюдена историческая логика: облаченный в "железо воинское" всадник становится сначала эмблемой Москвы (по документам XIV века), а затем эта "военизированная" эмблема целиком входит в Московский герб. Чуть позже - в конце XV века - эмблема Московского Герба входит и в Российский герб, установленный великим князем Иоанном III.