Самая главная кремлевская стена покрыта двухскатною крышей. Соседние башни, как, например, та, на которой висел всполошный (набатный) колокол, имеют другой, чем теперь вид. Перед главной стеной выведены еще две невысокие стены; перед ними изображен ряд небольших, теперь несуществующих, деревянных церквей. На другой стороне виден Покровский собор, или храм Св. Василия Блаженного. В самом Кремле нарисованы: за всполошной башней верх несуществующей теперь церкви Кирилло-Белозерского монастыря. С другой стороны Спасской башни видны верхи Вознесенского и Чудова монастыря и Иван Великий.

На первом плане рисунка изображено провозглашение с Лобного места царем Михаила Феодоровича; здесь мы видим рязанского архиепископа Феодорита со свитком в руке, Авраамия Палицына, боярина Василия Морозова и других. Вокруг Лобного места народ и войско. Рисунок дозволяет видеть одежду и вооружение изображенных здесь людей.

В самом Кремле в царствование Михаила Феодоровича кипела огромная работа по восстановлению его храмов и дворцов. В Успенском соборе были восстановлены испорченные в междуцарствие своды и настенная иконопись. По современным сведениям, это последнее дело было поручено псковскому иконописцу Ивану Паисену, вместе с московскими иконописцами, кои в точности снимали на листы старую живопись. Возобновление ее совершалось под наблюдением боярина Бориса Репнина, стольника Григория Пушкина и дьяка Степана Угодского. Золота употреблено было 210000 листов, на 1721 червонец (около 20000 рублей). Государь указал брать деньги на этот предмет из печатного и монетного дворов и из приказа Казанского дворца. Однако в возобновлении собора участвовали патриарх, давший на этот предмет 1000 червонцев, и торговый человек Толечов - 164 червонца.

"По учинении сметы, поданной государю за руками иконописцев Ивана Паисена с товарищами, оказалось, что если собрано будет государевым изволением знаменщиков и иконописцев шестьдесят человек, то всю соборную церковь уповательно можно подписать в два лета. По приготовлении красок и всего материала, потребного к сему делу, начали левкас делать из старой извести, которую возили из Ростова. В привозе оной значится 200 бочек, ценою каждая по 50 копеек, и притом за провоз 50 же. Оную же известь в левкас претворяли следующим образом: смешав с водою, цедили в 20 творил через решето, в творилах гребками мешали и из Москвы-реки воду в определенные часы переменяли; емжуг же, или сор с пеною с известки снимали и потом оную со льном сбивали; а лен приуготовляли так: оный на мельницах терли и выбирали из него кострицу, а потом сушили в ведренное и теплое время на шестах, а в ненастное время нарочно избы топили, изсуша, вили веревки, и, изрезав их, в творилах же, с известью мешали; таким образом, приуготовив левкас, снимали со стен старое иконное письмо на бумажные листы; потом старый левкас сбивали и, где оказывались сверху на сводах трещины, заливали их вареною смолою. Очистив стены, набивали оные для укрепления новаго левкаса гвоздями, где же гвозди в стену не входили, то навертывали нарочно сделанными пробоями, а потом левкасили вновь стены и, чтобы гладок был левкас, потирали оный ветошками. Учредив все таким образом, писали иконописцы на стенах без свеч, а по необходимости и при свечах, против снятых стараго письма рисунков, растворяя краски на яйце, да на пшеничной вареной воде, в киноварь же и сурик - масло, а в бакан и ярь - нефть и скипидар клали, золотили же только на олифе, и оное стенное письмо покрывали олифою ж. Ревностно продолжая сим порядком свой труд, окончили иконное писание в 1644 году".

Воспроизводим из "Книги об избрании Михаила Феодоровича на царство" рисунок, как на Филарета Никитича возлагает иерусалимский патриарх митру. Кроме царя, уже возмужавшего, и патриархов, здесь обращают на себя внимание особые чиновники - огненники. Они были одеты в красные одежды и багряные остроконечные шапки и держали в руках булавы, а может быть, фонари с огнем, то есть свечами.

Филарет Никитич сделался соправителем сына своего и в этом качестве, а равно как и отец государя, пользовался титулом "великого государя".

Нет сомнения, что и Архангельский собор, подвергшийся опустошению во время польского владычества в Москве, требовал немало работ по своему восстановлению. Но об этом мы не имеем сведений. В истории этого собора это царствование отмечено, кроме вкладов) богомольных царских выходов и погребения самого государя, перенесением сюда из Польши гроба развенчанного царя и невольного инока Василия Ивановича Шуйского. При заключении Поляновского мира польский король Владислав IV согласился отпустить гробы Шуйского и его жены в Москву.

Сюда они прибыли 10 июня 1635 года. Народ вышел встретить гробы на Поклонную гору за Дорогомиловскую заставу. Их несли на головах дети боярские до церкви Николы Явленного на Арбате. Отсюда их понесли московские дворяне на плечах. Патриарх Иосаф, преемник Филарета Никитича, встретил печальную процессию у несуществующей теперь церкви Николая Зарайского, у Каменного моста, и, отслужив литию, пошел за ними вместе с духовенством. Гробы внесли в Кремль через Ризположенские ворота и, когда проходили около двора Бориса Годунова, зазвонили во все колокола.

Царь с боярами были все в "смирных", или траурных одеждах. На другой день происходило погребение царя Василия Ивановича в соборе Архангела Михаила. Гроб его был поставлен у северной стены. Надпись гласит: "7121 - 1613 сентября, в двенадцатый день, на память священномученика Автонома, преставился благоверный и христолюбивый великий государь, царь и великий князь Василий Иванович всея России самодержец, в польском королевстве в 65 лет живота его, а в Польше лежало его тело 23 года".

О Благовещенском соборе известно только, что царь Михаил Феодорович велел устроить в нем новый каменный пол, существующий доселе. Он сделан из набора яшм и перенесен, по приказанию отца государя, из Ростовского собора.

В это же царствование, по благословению патриарха Филарета, рядом с Ивановским столпом Годунова была построена колоколенная пристройка больших размеров для помещения колоколов. Но это здание было взорвано Наполеоном в 1812 году и восстановлено было уже после Отечественной войны и доселе носит название Филаретовской постройки.

Являясь восстановителем прежних храмов Кремля, Михаил Феодорович был и создателем новых. Патриарх Филарет Никитич около 1630 года построил в Кремле, над Тайницкими воротами, первый на Руси храм (соборный) во имя Александра Невского. Как видно из дел Патриаршего приказа, в этом году, 7 июня, по указу патриарха "впервые выдано двум священникам и диакону 8 алтын и 2 деньги". Вот некоторые подробности об Александровском соборе, уничтоженном в конце XVII столетия. В описываемое время для него "поволакивал бархатом червчатым" евангелие переплетчик Ермолаев, "знаменил и золотил евангелистов и крест знаменщик Петр Матвеев. За киот и образ св. Александра Невскаго, для ношения в крестных ходах, заплочено иконнику Ондрюшке Ондрееву 16 алтын 4 деньги. За кадило заплочено 2 руб., 3 алтына, 2 деньги. Над царскими вратами были поставлены образа; Всемилостиваго Спаса, Знамения, Пречистыя Одигитрии, Пречистыя Владимирския, Страстотерпца Феодора и Михаила Малеина, писанныя иконописцем Назарием Истоминым". Протопоп собора с причтом на праздник св. Александра Невского ходил к святейшему патриарху со святою водою два. раза в год: 30 августа и в ноябре.