Часы Спасской башни имеют свою длинную историю. Это были первые по значению часы в Москве, и их мастер носил в XVIII веке почетный титул «часового мастера Спасских часов». Спасские часовщики еще в XVII веке были очень горды своим званием и так превозносились над часовщиками других кремлевских ворот (Троицких и Тайницких), что возникали даже судебные дела. Уход за старыми Спасскими часами требовал большой опытности, и ведовавшая ими в 1688 году вдова умершего часовщика Улита Данилова обвинялась, например, в том, что держит часы «не уставно, по многим временам часы мешаютца», бывает и так, что «один час продлится против двух часов» и наоборот - «бывает в одном часе два часа поскорит». Как курьез можно отметить, что чинившие в XVIII веке Спасские часы немецкие мастера, из озорства, заставили куранты разыгрывать над Москвою архинемецкую мелодию: «Ах, мой милый Августин».

По Красной площади, от Спасских до Никольских ворот, зубчатая линия кремлевской стены тянется на одной высоте, без обычных «прыжков» вверх или вниз. На середине ее пробега от одних ворот до других высится Сенатская башня, типичная для других кремлевских башен, не имеющих ворот.

Если в Спасских воротах можно еще хоть с трудом угадывать их прежний итальянский вид, то от Никольских ворот 1491 года не осталось ничего. После взрыва 1812 года башня была выстроена в готическом стиле, нимало, впрочем, не похожем на своеобразную готику Спасских ворот. При этой перестройке исчезли бойницы башни и другие признаки ее военного назначения, и она приобрела облик немецкой кирки. Никольские ворота прежде были грубо заштукатурены и перекрашены, но теперь новая штукатурка отбита и выступила прежняя, розовая окраска стен башни, придающая ей оригинальное, но отнюдь не военное впечатление.

За Никольскими воротами идет угловая башня - Собакина [25]. Напоминая по общему своему строению другую угловую башню того же прясла стены - Беклемишевскую, она отличается от нее еще более суровым крепостным видом. По массивности ее шестнадцатигранных стен, прорезанных маленькими окошечками бойниц, и прекрасно сохранившемуся второму этажу, такому же массивному и грозному, она могла бы играть роль центральной башни (донжона) в любом из европейских средневековых замков. Башня эта глубоко сидит в земле, и в нижнем ее этаже есть резервуар для воды, беспрерывно бившей из мощного подземного ключа, над которым высится эта охраняющая его твердыня. Как пользовались раньше этим родником и куда уходила из него беспрерывно прибывающая вода, которую в 1894 году не могли откачать целые сутки,- неизвестно; теперь же вода эта, кажется, исчезла. Под башней был подземный ход, который исследовал частично в первой половине XVIII века пономарь Конон Осипов, бесплодно искавший в недрах Кремля таинственную библиотеку Грозного. Ход этот, по-видимому, еще существует и теперь, заваленный землею; по крайней мере, в 1894 году его пытались расчистить, но дело стало из-за отсутствия средств [26].

Сравнивая Беклемишевскую и Собакину башни с третьей угловой башней - Водовзводной, нельзя не заметить, насколько отличается от них последняя, утратившая всю свою грозность. Возможно, конечно, что она и истарь не была во всем похожею на твердыни Беклемишевской и Собакиной башен, но трудно допустить, чтобы строители крепости могли создать на таком важном пункте, как оборона подступов к Кремлю с татарской стороны [27], ту грациозную, чисто декоративную башню, какую видим теперь.

От Собакиной башни кремлевская стена делает поворот и идет по берегу незримой Неглинки. Первая башня на этом участке стены - Арсенальная - стоит предположительно на том месте, где высились угловые башни кремлей Калиты и Донского; древняя кремлевская стена шла отсюда к Москве-реке, к следующей угловой башне, стоявшей, по-видимому, между Второю Безымянною и Петровскою башнями южного прясла стены.

За Арсенальною башней, через две сотни сажен, башня Троицких ворот, служащих теперь входом в Кремль для пешеходов. Спасские ворота были главным, так сказать, «торжественным» входом в Кремль, а Троицкие занимали второе место. Из этих ворот нередко выходили патриархи навстречу царям и иконам, из этих же ворот выносили из Кремля покойников.

Говоря вообще. Троицкие ворота являются повторением Спасских, при меньшей высоте и менее богатом архитектурном убранстве. Ворота эти перестраивались много раз и в конце шестидесятых годов были перестроены заново с обращением отводной стрельницы в помещение для архива министерства двора. От этих перестроек башня приобрела несколько неуклюжий вид, особенно если смотреть на нее сбоку: верх башни кажется не соответствующим ее чересчур грузному низу. Особенностью Троицких ворот является длинный каменный мост через Неглинную речку (Александровский сад теперь) и так называемое предмостное укрепление - изящная белая башня Кутафья, сменившая более солидную боевую башню, какую можно видеть на планах Москвы начала XVII века на месте современной, чисто декоративной Кутафьи [28].

От Троицких до Боровицких ворот на стене две глухие непроезжие башни обычного для Московского Кремля типа: Комендантская и Оружейная (Конюшенная), стройный верх которой очень близок ко Второй Безымянной башне. Около Оружейной башни Александровский сад образует высокий холм, придающий живописность виду на стены Кремля в этом месте, особенно зимою.

Ближайшее и более детальное изучение архитектурных особенностей кремлевских башен приводит к странному на первый взгляд заключению. При всем кажущемся однообразии башен, представляющихся как бы архитектурными деталями единого по замыслу здания, мы не найдем двух совершенно одинаковых, не встретим точных повторений даже в таких одновременно создававшихся их частях, как вышки XVII столетия. Ширина и высота оснований шатров, число и форма оконных отверстий, стройность самих шатров, обработка башенок над ними - всюду различны при несомненной общности их характера, при целостности ансамбля. Так было и всегда в древнерусском зодчестве, обладавшем великою тайной приведения к единству самых разнородных элементов, созидания гармоний и ансамблей из величин, казалось бы, несовместимых.

Любопытно отметить, что каждая из сторон образуемого кремлевскою стеной треугольника имеет по семи башен (считая, конечно, и угловые). И это не простая случайность, как не случайно и помещение главных проездных ворот Кремля - Спасских, Троицких и Тайницких - приблизительно посередине каждого из прясел; не случайно и то, что некогда на всех этих трех воротах были часы. Но при всех этих повторяющихся элементах каждое из трех прясел кремлевской стены имело свой особый характер, свою «физиономию», отвечавшую значению того или иного прясла. Обращенное к центру города - торговому посаду - прясло Степы со Спасскими воротами было наиболее нарядным и имело трое проездных ворот (Константиновские, Спасские и Никольские). Вторым по нарядности было прясло по Неглинной речке, тоже обращенное в сторону населенных местностей Москвы, с двумя проездными воротами - Троицкими и Боровицкими. Третье, южное прясло было наиболее бедным по убранству, но зато и наиболее грозным; в нем были уже лишь одни проездные ворота - Тайницкие.