Прогулка по Кремлю была прежде почти неотъемлемой частью всякого путеводителя по Москве. Теперь, когда Кремль, после двухсотлетнего промежутка, снова стал резиденцией правительства - он, естественно, перестал быть местом для свободных прогулок и «прогулка по Кремлю» сменяется «прогулкой вокруг Кремля» [9].

Естественный пункт для начала такой прогулки - это тот подлинно исторический угол, где зачалась Москва,- у Боровицких ворот современного Кремля. За стройною и несколько необычною по силуэту башней этих ворот, на высоком и крутом берегу двух рок, было расположено среди дремучего бора сельцо полулегендарного боярина Кучки - зернышко будущей Москвы. Одна из этих рек - Неглинная - с 1818 года стала незримой вследствие заточения ее в трубу, а над нею более ста лет шумят деревья Александровского сада. Крутой кремлевский мыс, на который еле могла въехать некогда лошадь, обратился в пологий спуск от Большого Кремлевского дворца к Боровицким воротам. Вместе с крутизною мыса исчезла и древнейшая церковь Москвы, стоявшая на этом мысу: она загораживала вид из окон кабинета нового дворца Николая I. Один только древний крест, прикрепленный к стене Боровицких ворот внутри Кремля, над входом в часовню, напоминает о древнейшем московском храме Иоанна Предтечи под Бором [10].

Именно здесь, за высоким деревянным тыном с воротами на месте нынешних Боровицких, возникла Москва, здесь ее колыбель, здесь стоял тот «град древян», который к началу XVI века обратился в неприступную каменную крепость.

Потомки и наследники великих строителей крепостей - древних римлян: Антонио [11] и Марк [12] по прозвищу Фрязины и Пьетро-Антонио Соларио [13] - воздвигли эту твердыню, возносящую к северному небу свои двурогие зубцы-бойницы с той же внушительностью, как средневековые крепости Италии [14]. Сказочным видением должен был казаться заезжим иностранцам этот уголок Италии , внезапно и причудливо выросший в стране москвитян, это грозное ожерелье каменных стен, охраняющее вместо пышного замка целую гору деревянных «деревенских» домишек и церквей. Последующие века только дополняли и развивали ту сказку, какую видели московские гости XVI века. В XVII столетии над итальянскими башнями Кремля вознеслись причудливые шатровые верхи. Эти чисто русские шатры, рожденные унылым пейзажем северной равнины, неразрывно срослись с их итальянскими подножиями: по-иному зазвучали слова сказки, но сама сказка осталась. И позднее, как ни старались люди развенчать Кремль и разрушить его эпический ансамбль нелепыми постройками-подделками, вроде Большого дворца. Оружейной палаты, памятника Александру II [15],- Кремль остался такою же чарующею сказкой, таким же видением сна, каким он был с XVI века.

Кремль так и вошел в историю, как запечатленная мечта, как воплощенная сказка. И само всесильное время не могло умалить очарования этого города-призрака. Чаруя художников и поэтов. Кремль очаровывал даже таких глубочайших материалистов, как Наполеон. Мечтая о постройке грандиозного дворца для будущего своего сына - римского короля. Наполеон говорил двум знаменитейшим зодчим Франции, Персье [16] и Фонтеню [17] : «Я хочу построить кремль, в сто раз красивее московского». Не европейский замок хотел построить Наполеон, не западный дворец, а именно этот полу азиатский Кремль, именно этот город-сказку.

Вернемся к Боровицким воротам. В общем архитектурном ансамбле кремлевских стен они одни особенно громко говорят о Востоке, о казанской башне Сююмбеки [18], а Гумбольдт [19] , глядя на них, вспоминал мощные ступенчатые пирамиды Индии и острова Явы с их грузным, но четким ритмом уменьшающихся кубов. Этот восточный облик придает воротам не самое их основание, хранящее итальянский стиль, вплоть до трех характерных каменных резных гербов с изображениями всадника и какого- то зверя вроде единорога на двух из них (третий сильно пострадал от времени), а русская надстройка верха XVII века.

Нижняя часть Боровицких ворот построена в 1490 году и отличается от других кремлевских ворот по устройству проезда. Арка ворот пробита не в самом четырехграннике башни, как в других случаях, а в примыкающем к нему треугольном здании так называемой отводной стрельницы. Впрочем, некогда были ворота и в самом низу четырехгранника башни, там, где в Александровском саду сохранились еще остатки «грота». Эти ворота вели в нижнюю часть Кремля, на кремлевский «подол» под горою. В старину, в целях обороны, нижняя часть Кремля была отрезана от верхней особою каменною стеной, начинавшейся как раз от угла Боровицкой башни. При Екатерине II Боровицкая башня получила обработку в готическом стиле, причем были пробиты новые оконные отверстия, но после взрыва 1812 года, разрушившего половину шатровой крыши башни, она сняла свой готический костюм и была «восстановлена в прежнем виде». При отсутствии фотографий, точных архитектурных обмеров и всего вообще аппарата современной научной реставрации всякое «восстановление в прежнем виде» неизбежно привносило некоторые черты эпохи, соединялось с навыками, привычными для архитекторов эпохи восстановления. Вследствие этого, естественно, подлинный прежний вид оказывался невосстановимым и некоторая доля аромата старины утрачивалась неизбежно при всякой реставрации, даже при самом внимательном и бережном отношении к делу реставраторов XVIII и почти всего XIX века.

Однако, при всех этих «но», Боровицкая башня все же производит впечатление старины, быть может, даже более глубокой, чем другие кремлевские башни.

К башне Боровицких ворот примыкает слева высокая и грозная зубчатая стена. Та же стена тянется и вправо от башни, но здесь она втрое ниже, чем слева. Этот «прыжок вниз», который неожиданно совершает линия кремлевской стены в башне Боровицких ворот, напоминает о другом «прыжке», какой делала здесь некогда сама поверхность земли. Башня заслоняет собою крутой обрыв кремлевского мыса, но сильное понижение стены за башней хранит память о морщине земли, давно изглаженной людьми и временем.

Ближайшая соседка Боровицких ворот - элегантная угловая Водовзводная башня - кажется более молодою, чем Боровицкая. И это впечатление не ошибочно: уже в 1772 году древняя Водовзводная башня угрожала падением, в 1805 году она была разобрана до фундамента, в 1807 году построена вновь, а в 1812 году, во время наполеоновского взрыва, взлетела на воздух. К 1819 году башня была выстроена вновь по рисункам московского архитектора-художника О. И. Бове, с явными отступлениями от прежних форм. Общего духа кремлевских стен она не нарушает, она очень живописна по контрасту с угрюмостью Боровицких ворот, но кокетливость ее чересчур белого и как-то по-французски элегантного наряда ставит Водовзводную башню особняком. Давшая башне имя водовзводная машина, которую установили в 1633 году иностранцы для водоснабжения Кремля, просуществовала немного более ста лет. v У Водовзводной башни кремлевская стена делает поворот и идет по берегу Москвы-реки, слегка вгибаясь внутрь Кремля. Следующая башня - Благовещенская - обращена в храм и увенчана не орлом или флюгером, как другие башни, а крестом [20]. Предание гласит, что при Грозном в башне была тюрьма, и здесь, по молитвам одного невинного узника, явилась ему на стене икона Богоматери, обратившая тюрьму в храм. Благовещенская башня сохранила типичную для Московского Кремля над стройку XVII века в виде колоколенного верха с четырехскатными черепичными кровлями, прорезанными окошечками-слухами, столь привычными именно на шатрах русских колоколен. Около башни в самой толще стены были в старину небольшие ворота, так называемые Портомойные, существовавшие до 1831 года.