У оперных театров Старого света сходные заботы. Ветшающие здания не справляются с сегодняшним объемом постановочной работы, машинерия плохо приспособлена к требованиям современной сценографии, ощущается дефицит репетиционных залов, артистических комнат, мастерских. Из этого положения каждый выходит по-своему. Deutsche Oper в Берлине расширена за счет разрушенного в войну квартала. В парижской Grande Opera идут теперь только балетные спектакли, а для оперных вырос гигантский комбинат на площади Бастилии. В Мюнхене за городом возведен механизированный производственно-складской комплекс, а в Генуе Альдо Росси надстроил вверх старую сценическую коробку. Миланскому La Scala расширяться было некуда, он освоил подземное пространство под сценой и занял декорационным сейфом часть помещений соседнего дома, оставшись при этом лучшим в художественном отношении театром Европы.

Большому театру более полутора веков. Он вмещает две тысячи зрителей и почти такой же коллектив сотрудников. Это бюджетный репертуарный театр, декорации в нем меняются ежедневно, и многие из них невероятно сложны. В результате неоднократных перестроек и реконструкций театр получил дополнительный склад бутафории и декораций за арьерсценой (архитектор Э.Гернет), большой репетиционный зал под крышей (архитекторы А.Мндоянц и В.Турчинович) и боковые пристройки с техническими помещениями (архитектор И.Рожин). Внутренние ресурсы здания на этом практически исчерпаны. Дальнейшее вмешательство в объемно-планировочную структуру грозит искажением архитектурного облика уникального памятника.

В 1983 году впервые за всю историю Большого театра постановлением Правительства ему был передан для освоения и реконструкции ряд зданий в прилегающих кварталах. Это сразу подняло проектирование на более высокий градостроительный уровень и однозначно определило основную концепцию последующей работы. Технологические и инженерные проблемы оказалось возможным решить за счет передаваемых зданий, а работы в самом театре вести в режиме научной реставрации и технического переоснащения. В этом специфика реконструкции Большого в сравнении с другими театрами Европы.

Первоначально предполагалось разместить филиал Большого театра в здании Театра оперетты на Большой Дмитровке, для которого одновременно нужно было построить новый дом на Триумфальной площади. В этом была своя историческая логика: в нынешней Оперетте последовательно размещались театр Солодовникова, опера Зимина и филиал Большого. Однако по финансовым и техническим соображениям программа оказалась слишком громоздкой и практически невыполнимой. Необходимо было искать иное, более реальное решение.

Оно было подсказано анализом исторической ткани квартала между Большой Дмитровкой и Щепкинским проездом. Внутренний двор бывшей городской усадьбы М.Голицына оказался достаточной пространственной емкостью для размещения зрительного зала, а главный дом усадьбы, впоследствии надстроенный, вместил артистические уборные, репетиционные залы и административные помещения театра. Наиболее поздняя и наименее ценная из построек - жилой дом в Щепкинском проезде - уступил место новому театральному фасаду, куда более отвечающему функции и образу площади. Естественный рельеф, круто поднимавшийся к Копьевскому переулку, был использован для создания большой террасы, ставшей аванплощадью филиала, под которой разместились подземные инженерные службы всего будущего комплекса. Подпорная стена в начале участка стала единственно возможным местом для скрытой загрузки декораций.

Продолжая сопоставление оперных театров Европы, уместно обратить внимание на некоторые структурные особенности ансамбля Большого театра.

Если совместить снятые на кальку планы и разрезы зрительных залов, бросится в глаза почти полное их совпадение. Совпадают вместимость, объем, кривизна ярусов, параметры видимости и акустики. Но при строго отработанном эталоне зала удивительно полное несовпадение соотношений этого смыслового ядра с другими архитектурными величинами, со всем комплексом внутренних и внешних пространств, определяющих место театра в жизни горожанина.

Зрительный зал. Вид со сцены.

Зрительный зал. Разрез.

Нехитрые измерения на планах позволяют вывести приблизительные коэффициенты отношения важнейших элементов зданий и вовлеченных в сферу действия театра городских пространств к объему зрительного зала. Не стоит обольщаться магией цифр. Но все же они - мера реальных пространств. Элементарная математика наглядно соответствует живым впечатлениям.

В La Scala выдержан безусловный приоритет зала. Даже сцена относительно меньше, чем в других театрах, да и техническое оснащение беднее. Все подчинено легендарному бельканто, для которого зал служит резонатором, подобным корпусу скрипки.

Венская Опера стоит впереди по общему объему здания, которое само по себе задумано как зрелище (отношение к залу - 16,9, в Большом театре - 11,7). Отсюда его многофункциональность, самостоятельные, без посещения спектаклей, экскурсии по театру, ежегодные "Оперные балы".

В Grande Opera среди других элементов первенствует сцена. Достаточно вспомнить ее фантастические трюмы и анфиладное развитие арьерсцены в глубину, достигающее 80 м и завершаемое пышной эклектикой репетиционного балетного зала (отношение к залу - 24,2, в Большом - 22).

Большой театр уверенно, с заметным отрывом лидирует по градостроительным показателям. Наша Театральная площадь- крупнейшая в мире. Сквозной церемониал пребывания во внешних и внутренних пространствах - архитектурный гимн масштабам России (отношение внешних пространств к залу в Милане - 12,8, в Вене - 30,2, в Париже - 40,4, в Москве - 117,5!).

Зрительный зал. Вид на сцену.

Замысел О.Бове уникален. Классический периметр площади разомкнут к югу и становится рамой для неба над Кремлем с силуэтами Василия Блаженного, Спасской башни, соборов Заиконоспасского и Богоявленского монастырей. От первоначальной периметральной застройки остались фасад Малого театра да чудом сохранившиеся пять арок между Детским театром и павильоном метро. Архитектура эта провинциальна и простодушна, а первоначально открытые аркады первых этажей сродни гостиным дворам Суздаля или Мурома. Застройка полностью подчинена объему Большого театра, занимающему в ней свободное островное положение.

Новое здание филиала обязано было органически вписаться в историческую структуру. Было много споров о завершении периметра площади. Возник, в частности, вариант с поворотом низкой застройки слева от театра симметрично корпусу ЦУМа и развитием здесь комплекса коммерческих учреждений. И все же возобладал - на наш взгляд, справедливо - ландшафтный вариант планировки, следующий истории площади. Не забудем, что уже в позднее время, когда участок был куплен графом И.Ностицем, слева от Большого театра проходили ярмарки, выставки, строились временные трибуны для зрелищ. Задуманная "пьяцетта" филиала, безусловно, продолжает площадь, но и является относительно самостоятельным пространством, где возможна организация концертов и зрелищ на открытом воздухе с эстрадами под входным портиком или на подиуме завершающей видовой скамьи. Эта относительная самостоятельность подчеркивается и глубинным размещением портика, и каскадным фонтаном, отвернутым к северу и являющимся принадлежностью локального пространства. Казалось важным и сохранение исторической красной линии застройки, уходящей от площади под углом, а не продолжающей ортогонального периметра по сквозной прямой. Это дань истории, иерархической соподчиненности пространств и традиционной спонтанности московской застройки.