Продолжая эту линию анализа, скажем, что впоследствии, на стадии индустриального развития, личная зависимость сменилась вещной, а та в свою очередь, уже в условиях постиндустриального развития, начала постепенно трансформируется в коммуникативно-личностную (свободные и человечески-достойные отношения между индивидами. С переходом от варварства к цивилизации, традиционное общество стало единым целым с государством. Две эти мощные, синкретически нерасчлененные системы, резонансно усилив друг друга, полностью подчинили себе жизненный мир человека, лишили его автономии и бытийного самостоянья. Иначе говоря, в традиционном обществе отсутствует выделенная персональность, индивидуальная субъективность. Это не значит, что там нет заметных, ярких, выдающихся (среди других) индивидуумов. . Они, несомненно, есть. Но их социальная роль ограничена их способностью выражать коллективные верования и представления. Традиционное общество холистично. Оно выстроено или организовано как жесткое целое. И не просто как целое, а как явно превалирующее, доминирующее (по отношению к своим частям) целое. . Человек в нем не просто часть - частичен. Он живет сочетанием, сложением, дополнением, а не дифференциацией, выделением, обособлением (автономизацией). Он значим постольку и настолько, поскольку и насколько функционален, т.е. вносит свой вклад в целое, обслуживает его интересы, реализует его цели. Значимым субъектом действий выступает здесь не отдельный человек, индивид, а их совокупность - тот или иной коллектив. В одном отношении эта коллективная совокупность механическая: выбывший индивид легко восполняется другими или замещается другим, во всяком случае, без ощутимых потерь для целого. А в другом - органическая: несамостоятельные, частичные индивиды сливаются (слипаются) в единое целое, и только его существование считается по-настоящему значимым. Органической эту совокупность можно назвать еще и потому, что индивид в ней представляет собой хоть и частичное, но нечто, а вне ее он сущее ничто, или нечто бесхарактерное и безвольное. Целое (общество, коллектив как целое) представляет собой социально-онтологическую, а не ценностно-нормативную реальность. Последней оно становится тогда, когда начинает пониматься и приниматься как общее благо. Будучи тоже холистским по своей сути, общее благо иерархически завершает систему ценностей традиционного общества. Наряду с другими ценностями оно обеспечивает единение человека с другими людьми, придает смысл его индивидуальному существованию, гарантирует некий психологический комфорт. В античности общее благо отождествлялось с потребностями и тенденциями развития полиса. Полис - это город- или общество-государство. Человек и гражданин в нем совпадали. Полисный горизонт античного человека был одновременно и политическим и этическим. За его пределами ничего интересного уже не предполагалось - одно варварство. Грек, гражданин полиса, воспринимал государственные цели как свои собственные, видел в благе государства собственное благо. С полисом, его существованием он связывал свои надежды на справедливость, свободу, мир и счастье. В Средние века в качестве общего и высшего блага (summum bonum) выступает Бог. Он - источник всего благого, ценного и достойного в этом мире. По образу и подобию его создан сам человек. От Бога и вся власть на земле. Бог - конечная цель всех человеческих устремлений. Высшее благо, на которое способен по-земному грешный человек, - любовь к Богу, служение Христу. Христианская любовь - любовь особая: богобоязненная, страдательная, аскетически-смиренная. В ее самозабвении много презрения к самому себе (личному "Я"), к мирским радостям и удобствам, достижениям и успехам. Сама по себе земная жизнь человека в религиозной ее интерпретации лишена всякой ценности и цели. В дореволюционной России с ее общинно-коллективным образом жизни общее благо обрело вид Русской идеи. Самая популярная ее формула включала в себя три ценности: православие, самодержавие и народность. Все, конечно, со знаком плюс. Хотя в действительности это был миф. Миф, созданный русской интеллигенцией. Видимо, для оправдания нашей исторической вывихнутости, того, что П.Я. Чаадаев называл отрицательным уроком (как не надо жить и делать), который Россия преподает человечеству. Нельзя сказать, что Русская идея всегда висела в воздухе, что не было никакой идентификации с ней, - это не так. Многими она принималась вполне искренне, субъективно честно, тем не менее и в этом случае было больше самовнушения и агитации, чем реальной жизненной ситуации. В советской России на обычную для общего блага трансцендентность наложили социально-классовый футуризм и получили "светлое будущее" - коммунизм. Он мыслился как "бесклассовый общественный строй с единой общенародной собственностью на средства производства, полным социальным равенством всех членов общества, где вместе с всесторонним развитием людей вырастут и производительные силы на основе постоянно развивающейся науки и техники, все источники общественного богатства польются полным потоком и осуществится великий принцип "от каждого - по способностям, каждому - по потребностям". Благие намерения, не правда ли? Но вот странный парадокс истории: строительство земного рая всегда почему-то оборачивается самым настоящим адом. История осталась верна себе и на этот раз. Строили, и с энтузиазмом, коммунизм, а построили, как оказалось, тоталитаризм, ГУЛАГ-общество. Цена непомерная: разрушение ("до основанья ") прошлого, принесение в жертву настоящего, но главное - полная девальвация индивидуально-личностных начал человека, лишение его возможностей и условий принимать собственные, свободные и потому ответственные, решения. Идеология (идеалократия) светлого будущего заставляла людей совершать героические поступки, идти на немыслимые жертвы, преодолевать невиданные препятствия. Сияющие вершины потом оказались зияющими (провал выбитых и пострадавших людей, пустота исторического творчества). Но это стало понятным - и всем - именно потом. Обобщая, можно сказать, что за идеей общего блага стоит более прозаическая и понятная всем вещь - главенство некоторого Мы-целого, например, общества, государства, нации, класса над человеческой личностью. Историческое оправдание у него есть: целое когда-то могло развиваться только за счет частей, своих членов. Другого, не исторического, оправдания здесь быть не может. И это, кстати, оправдывает вплетенность критической нити в наше представление данной черты или ценности традиционного общества. Историческое бытие традиционного общества отличается неспешностью, чтобы не сказать экзистенциальной дремотностью. Историческое бытие традиционного общества отличается неспешностью, чтобы не сказать экзистенциальной дремотностью. Границы между историческими стадиями "традиционного" развития едва различимы, отсутствуют резкие сдвиги и радикальные толчки. Аграрный, естественно-циклический уклад жизни, слабое развитие института частной собственности к этой неторопливости вполне располагали. И в переносном, и в прямом смысле . Производительные силы традиционного общества развивались медленно, в ритме кумулятивного эволюционизма. Отсутствовало то, что экономисты называют отложенным спросом, т.е. способностью производить не ради насущных потребностей, а ради будущего. Традиционное общество брало от природы ровно столько, сколько нужно, и ничего сверх того. Его экономику можно было бы назвать природосберегающей. Данным обществом, впрочем, пройден немалый путь - от каменных орудий до средневековых цехов и мануфактур. Но в целом ему все же не хватало динамизма и того, что можно было бы назвать технологическим энтузиазмом. Ведущие детерминанты традиционного общества культуро-, а не техногенны. Это, впрочем, своеобразие, а не какой-то недостаток. Более того, есть здесь и определенное преимущество - некая гарантия гармонии, единства с природой. Натуральное хозяйство - столь характерное для традиционного общества, органически вписывалось в природные циклы и балансы. Таковы вкратце основные черты традиционного общества как социальной системы и жизненной среды человека. Они хорошо оттеняют особенности последующего - индустриального этапа в развитии человеческого общества. Основными видами коммуникаций в до индустриальном обществе были- невербальная, вербальная(словесная и письменная),появляется книгопечатание.