При аренде целины, арендатор платил низкую арендную плату, которую он вносил только на второй год аренды. Иногда несколько арендаторов сообща арендовали поле, вместе его обрабатывали, поровну делили урожай после уплаты аренды и прочих расходов. Очевидно, что в постепенно разоряющихся общинах появлялось все больше бедняков, в связи с чем, возникла и субаренда; когда арендатор разбивал арендованную им землю на мелкие участки и в свою очередь, сдавал эти участки в аренду третьим лицам. Постепенно, крупные богатства сосредоточивались в руках отдельных богачей, владевших не только стадами, рабами, но также и землей. Эту землю богатые люди получали не только в виде царского пожалования, а иногда и скупали. Во многих документах из Ларсы, в качестве покупателей земель упоминаются одни и те же лица. Наряду с этим формировалось и мелкое крестьянское землевладение. В некоторых статьях законов Хаммурапи, упоминаются воины-колонисты, которые получали от царя земельные наделы и должны были за это нести военную службу. Эти воины были обязаны выступать в поход по первому призыву царя. Если они не выполняли этой обязанности, они карались смертной казнью, а земельный надел у них отнимался. Воины получали и некоторые права: если они попадали в плен, то их следовало выкупить, причем земельный надел и имущество пленного воина получал его сын. Захват этого имущества считался преступлением и строго карался законом. Присвоение собственности воина, причинение ему вреда, отдача его в наем, отдача его «сильному» на суде, отнятие у него царского пожалования карались смертной казнью. Скот, поле, сад и дом, пожалованные царем воину-колонисту, не могли быть проданы. Охраняя, таким образом, имущественные интересы воинов, государство создавало значительную группу крестьян-землевладельцев, обязанных нести военную службу. Судя по некоторым документам, многие воины-колонисты были зажиточными людьми; они имели, помимо пожалованной, и собственную землю, которую, очевидно, могли сдавать в аренду.

Право и судопроизводство. Судя по законам Хаммурапи и деловым документам этого времени, законодатель и власти стояли на страже интересов правя­щего класса богачей и рабовладельцев. [1,27]

Охране собственности придается особое значение. Закон уста­навливает подробный разбор дел о краже частного имущества и карает смертной казнью уличенного вора, а также продавца и покупателя, замешанных в краже. Виновного в краже хра­мового и дворцового имущества надлежало убить. Закон в дан­ном случае не требовал особых свидетельских показаний и не предусматривал смягчающих обстоятельств. Законодатель строго наказывал человека, виновного в оскорблении свободно­го, в особенности «человека высшего (положения)». По статье 202-й, «если кто-нибудь ударит по щеке лицо «высшего (положения)», то следует публично ударить его 50 раз плетью». Возможно, что здесь имелось в виду наказание на мирской сходке, в об­щинном собрании или в ином общественном месте. А по статье 205-й, «если чей-либо раб ударит по щеке свободного раба, то должно отрезать ему ухо». [1,28]

Нормы древнего обычного права, времени родового строя, порой переплетались с новыми нормами рабовладельческой эпохи. Так, за кражу со взломом виновного следовало убить и зарыть перед «этим» проломом (в стене), а за воровство при тушении пожара, вора следовало бросить в огонь на месте преступления. Поскольку здесь не могло быть вынесено судебное решение на основе законного судебного разбирательства, закон, очевидно, допускал самосуд — пережиток древнего обычного права. Таким же пережитком времени родового строя был закон эквивалентности возмездия или так называемое талионное право. По законам Хаммурапи, если человек повредил другому глаз, то «следовало повредить глаз ему самому». Если один ломал кость другому, то ему самому следовало сломать кость. Остатки обычного права скрещиваются с нормами права рабовладельческого времени. Так, строитель имел право на установленную законом плату за единицу застроенной площади, но в то же время нес ответственность за качество построенного дома. Если плохо построенный дом обваливался и причинял смерть домохозяину», то строитель подлежал смертной казни. Если же под развалинами дома погибал сын домохозяина, то следовало предать смерти не строителя, а его сына, так как, древний обычаи эквивалентности возмездия, требовал кровь за кровь. Но если обвалившийся дом убивал раба домохозяина, то строитель должен был лишь «отдать ему раба за раба». По новому рабовладельческому праву, раб считался имуществом. Поэтому ущерб, причиненный рабу, возмещался его хозяину. Новое право рабовладельческой эпохи, отразившееся в законах Хаммурапи, в некоторой степени способствовало дальнейшему разрушению остатков родового строя и укреплению рабовладельческого общества в целом. Хотя это новое право и сводится в ряд статей и принимает внешний вид «кодекса», отсутствие системы и хаотический подбор отдельных случаев (казусов), т. е. судебных решений по отдельным вопросам, придает ему весьма примитивный характер. Но все же законы Хаммурапи оказали большое влияние на позднейшее законодательство других древневосточных народов. [7,220] Судебная власть, в пределах общины, с древнейших времен находилась в руках священных властей, «старейших и именитых людей» округа, а затем города. Но с течением времени, общинные и храмовые суды все больше теряют свое значение. Судебными функциями облекаются чиновники, назначаемые царем: наместники (шакканакку) и правители местности (рабианум). Появляются нормы процессуального права, которые требуют от судей не просто принимать показания свидетелей, скрепленные клятвой, а лично «исследовать дело». Закон карает виновного в лжесвидетельстве. За изменение судебного приговора на судью налагали штраф и запрещали ему впредь выполнять судебные обязанности. Всю систему бюрократического управления страной возглавлял царь, получивший, по учению жрецов, верховную власть как бы непосредственно из рук богов.

Но, не смотря на все попытки, Вавилонское царство оказалось весьма не прочным. Все усилия Хаммурапи и его преемников укрепить государство не увенчались успехом. Шумерийский юг, во многом сохранял свою экономическую и культурную обособленность. Степные кочевники на западных границах страны и горные племена восточных районов, по-прежнему угрожали богатым городам Двуречья. Все эти причины привели к крушению Вавилонского царства под ударами касситских завоевателей.

Усиление царской юрисдикции указывает на оформление прочной государственной власти.

Страна и население. Древневавилонское государство возникло в южной части долины между реками Тигр и Евфрат — в Двуречье (по-гречески Двуречье называлось Месопотамией — Междуречье).

Разложение первобытнообщинного строя приводит к появлению частного землевладения. Раньше всего в частном владении оказались так называемые высокие поля, т. е. искусственно орошаемые земли, которые требовали значительно большей затраты труда, чем естественно орошаемые земли. Наибольшие участки земли принадлежали родоплеменной знати, а также правителям «городов-государств». [1,29]