Искоренение edicta repentina в области правосудия не коснулась права претора принимать неординарные решения по отдельным случаям. Lex Cornelia превратил эдикт в систему норм, регулирующих поведение самого судебного магистрата, который отныне обязывался адекватно реагировать на потребности граждан в процессуальной защите.

¹ Д.В. Дожев “Римское частное право” стр.109.

Произвол претора в установлении особого режима в отдельных случаях ограничивался перспективой испытать на себе самом по выходе из должности действие исключительной нормы. Видимо, как реакция на заметную дезорганизацию преторского правосудия в годы диктатуры Суллы, претором Гнеем Октавием был издан особый преторский эдикт. Этот эдикт распространял действие decretum в отношении самого магистрата, установившего ius novum, таким образом подчиняя на будущее автора нововведения как бы его собственной юрисдикции. Значение этого эдикта сохранилось и после принятия lex Cornelia, который не ограничивал право претора издавать decreta.

Стабильность эдикта как формы позитивного права установилась уже к I в. н.э. Каждый новый претор при вступлении в должность воспроизводил в своем эдикте большинство положений эдикта предшественника, которые передавались из года в год, составляя основу постоянного текста эдикта – edictumtralaticum.

Отправление правосудия в провинции занимались экс-магистраты, в других общинах Италии судебные магистраты. Для этой цели переодически устраивали в крупных городах специальные собрания – conventus, куда можно было вызвать жителей отдаленных мест. Применение процедуры per formulas к спорам римских граждан между собой и с перегринами потребовало от прокунсулов издание собственнических эдиктов по модели преторов Рима. Постепенно первоначальное разнообразие эдиктов в отдельных провинциях сменилось унификацией, которой во многом способствовал провинциальный эдикт, принятый Цицероном в Килики. Взаимное сближение провинциальных эдиктов и их неизбежная зависимость от постоянно прогрессирующих эдиктов римских преторов подготовили становление унифицированного edictum provinciale. Способствовало этому процессу и произошедшее в эпоху Принципата деление провинций на сенатские и имперские, поскольку princeps не противопоставлялся populus. Imperium префекта , назначенного принцепсом, был эквивалентен власти проконсула, уполномоченного сенатом. Дошедшие до наших дней папирусы III века засвидельствовали, что praefectus Aegupti издавал провинциальный эдикт. Гай (1,6) фиксирует различие отправления правосудия в провинциях лишь на уровне эдилов: если в провинциях римского народа имелись эквивалентные им магистраты, именовавшиеся квесторами, то в императорских провинциях таких магистратов не было.

Со II века н.э. эдикт в значительной степени законсервировался. Это произошло на фоне активизации императорской канцелярии, получения senatusconsulta законной силы, а развитие права сосредоточилось в плане ius civile. Учреждение префектов – императорских чиновников, сосредоточивших в своих руках экстраординарное судопроизводство – изменило характер iurisdictio, что по существу означало изоляцию ius honorarium, фиксацию его границв плане содержания. Такое положение сделало логичной инициативу Адриана, направленную на итоговую систематизацию преторского права. В 131 году он поручил своим квесторам – Сальвию Юлиану и Сервию Корнелию – провести общую редакцию эдикта. Поскольку соответствующей этой задаче подготовкой обладал только Юлиан, то следовательно всю работу выполнил именно он, о чем и говорит удвоение его жалования (Dessau, 8973). Юлиан, по словам конституции “Tanta”, составил одну краткую книгу, объединив в ней эдикты обоих преторов и эдикт курульных эдилов. Однако это не означало слияния эдиктов. Если до составления Юлианом отдельной книги юристы комментировали отдельные эдикты как “Ad edictum praetori urbani”, “ Ad edictum praetori peregrini”,”Ad edictum aedilum curulium” – то теперь Помпоний, Ульпиан и Павел пишут “Commentaria ad edictum” вообще. И еще, что очень показательно, что Гай, который писал комментарии лишь к части составленного Юлианом собрания, должен был специально уточнить: “Ad edictum provinciale”.

Сборник эдиктов под редакцией Юлиана стали восприматься как “edictum perpetuum” в новом смысле – вечный эдикт. С того момента магистратам, которые при вступлении в должность должны были по-прежнему объявлять эдикт, было дозволено вносить в кодифицированный текст лишь необходимые дополнения (но не исправления). Это предусматривалось в oratio Hadriani и последовавшем за ней сенатском постановлении по аналогии с учением самого Юлиана, которое признавало за принцепсом право совершенствовать собственные установления. На этом основании преторы и в дальнейшем вносили в эдикт новые статьи.

“Постоянный эдикт” в редакции Юлиана не дошел до наших дней, но сохранились отдельные фрагменты комментариев римских юристов к этому эдикту. И с помощью названных комментариев в новое время были сделаны попытки реконструкции эдикта.

II. Деятельность юристов

Римская юриспруденция ведет свое начало от практической деятельности юристов республиканского периода. Развивающаяся экономика и усложнение форм оборота предъявляли новые разнообразные запросы, требовавшие точной формулировки прав рабовладельцев. Рядом с этим противоречия интересов крупных землевладельцев и богачей-ростовщиков на почве различия применявшими теми и другими методов эксплуатации крестьян и других малоимущих слоев населения.

В древние времена в римском обществе юристами могли быть только жрецы (понтифы), составляющие как бы особую касту, представители которой толковали закон, причем не посвящали массы в свои юридические тайны. По преданию, некий Флавий, служивший писцом у демократического реформатора Аппия Клавдия, похитил и обнародовал собрание формуляров или трафаретов исковых производств, а также календарь, содержавший указание, в какие дни можно вести судебные дела. С этого момента юриспруденция стала общедоступной, но в тоже время она сохранила правящее направление, другими словами юристами были выходцы из привилегированного класса.

В республиканский период деятельность юристов имела практический характер и выражалась в редактировании формальных актов (cavere), в руководстве ведением судебных дел (agere), в даче советов (respondere). По дошедшим до нас отрывкам сочинений республиканских юристов и ссылкам на них позднейших юристов следует признать, что уже тогда юридическая техника достигла довольно высокого уровня.

Деятельность старых республиканских юристов выражалась, прежде всего, в толковании права.

Ita in civitale nostra aut iure, Так и в нашем государстве (правосудие)

id est lege, constituitur, aut строится или на основании права,

est proprium ius civile, quod т.е. писанного закона, или действует

sine scripto in sola prudentium собственное цивильное право, которое

interpretatione consistit устанавливается без записи, одним