В Хорватии постепенная реформа банковского сектора началась еще в середине 80-х годов рамках прежней СФРЮ. Бывшие предприятия учредители стали акционерами трансформировавшихся банков. В такой ситуации "плохие кредиты " были скорее правилом, чем исключением. Так, в 1989 г. плохие активы банков в два раза превышали размер их капитала. Правда, положение в значительной степени облегчала высокая инфляция. К решению проблемы "плохих долгов" правительство обратилось в 1991-1992 гг. выпустив так называемые крупные облигации, которыми определенные предприятия выплачивали банкам номинальную стоимость своих просроченных обязательств. Стоимость выпущенных крупных облигаций составила около 990 млн. долл.

Еще одной серьезной проблемой для хорват­ской банковской системы были старые

4 См.: IMF Staff Country Report № 00/54. April 2003. P. 64.

5 Berglof E., Bolton P. The Great Divide and Beyond: Financial Architecture in Transition. Oct. 2002.

6 См.: Szapary G. Banking Sector Reform in Hungary: Lessor Learned, Current Trents and Prospects. № 5/2001. December 2002. P. 14.

валютные сбережения. В рамках бывшей СФРЮ в 1991 г. де­позиты населения и предприятий в банках были переведены в Национальный банк Югославии, чтобы использовать их для финансирования бюд­жета. С распадом СФРЮ в конце 1991 г. хорват­ские банки имели в составе своих обязательств валютные депозиты, но не обладали активами для их покрытия. Тогда было решено блокиро­вать счета населения в иностранной валюте, вы­пустив против них облигации. В июне 1992 г. эти облигации составляли 44.7% активов банков, а блокированные валютные депозиты - 41.5% пас­сивов. Таким образом, сбережения в иностранной валюте были отнесены к государственному дол­гу. В то же время значительная часть денежной массы автоматически стала неработающей.

Оздоровление банковской системы в конце 1991 г. потребовало значительных издержек (по оценкам, 22.6% ВВП). Государственный долг, возникший в результате оздоровления банков, со­ставлял 96.5% всего госдолга. Тем не менее, окон­чательно решить проблемы банковской системы не удалось, поскольку продолжалось падение производства; распад СФРЮ уменьшил рынки сбыта для хорватских предприятий; кроме того, на территории страны начались военные дейст­вия.

Эти проблемы проявились снова в 1994-1995 гг. после финансовой стабилизации, когда проводи­лась крайне жесткая денежно-кредитная полити­ка. В конце 1994 г. по сравнению с концом 1993 г. доля квазиденег (они включают в себя срочные и сберегательные депозиты в национальной валю­те и депозиты в иностранной валюте в отечест­венной банковской системе) в составе денежной массы в широком смысле (сюда помимо квазиде­нег входят наличные деньги и депозиты до вос­требования) снизилась в Хорватии с 68.7 до 61.6 % 7.

Тем не менее, правительство долго не вмеши­валось в функционирование банковского секто­ра, и лишь в 1996 г. начался процесс оздоровления трех из четырех крупнейших банков страны. В них "плохие кредиты" превышали размер собст­венного капитала. Наибольшие проблемы для си­стемы в целом представлял Privredna Banka, по­скольку на его долю приходилось свыше 25% всех "плохих

7Рассчитано по: International Financial Statistics. December 1997. IMF. Wash., 1997. P. 226-227.

кредитов" в банковской системе страны. Во всех трех банках в процессе оздоровления од­на часть таких кредитов была передана специаль­ному агентству (55%

совокупных "плохих креди­тов" трех банков), а остальное было списано путем дебетования банковского капитала и резервов (45%).7 После этого правительство про­вело рекапитализацию каждого банка, доведя уровень капитала до минимально достаточного.

В результате проведенной рекапитализации процентные ставки по депозитам в национальной валюте (куна) начали снижаться. Если в 1995 г. реальные процентные ставки по этим депозитам составляли 1.6%, то в 1996 г. они упали до 1.2, в 1997 г. - до 0.2%, а в 1998 г. даже переместились в область отрицательных значений (-1.7%).

Начальный этап реформирования банковской систе­мы в Россиипрошел без существенных потрясе­ний. Этому в первую очередь способствовали вы­сокие темпы инфляции, обесценивавшие номи­нальную стоимость накопленных "плохих кредитов".

В то же время в банковских балансах отражались переоцененные кредиты или капита­лизация процентов, что искусственно завышало стоимость кредитов. Дальнейшее распростране­ние "плохих кредитов" во многом было обуслов­лено структурой банковской системы - многочис­ленные вновь образовавшиеся коммерческие банки создавались отдельными предприятиями или группами предприятий для решения своих проблем, в том числе связанных с нехваткой обо­ротного капитала. Тем самым получал дополни­тельный импульс процесс необеспеченного эндо­генного создания денег8, поскольку сами банки, выдавая кредиты, понимали, что они могут стать невозвратными.

В депозитной базе коммерческих банков на на­чальном этапе переходного периода возросла роль вкладов предприятий, поскольку склонность населения к сбережению значительно уменьши­лась (из-за существенного сокращения реальных доходов), и к тому же сбережения все чаще осу­ществлялись в

8Эндогенное создание денег происходит внутри экономиче­ской системы и осуществляется коммерческими банками в отличие от экзогенного создания денег центральным бан­ком.

неорганизованных формах. Общая норма сбережения (% от доходов), состав­лявшая 29.5% в 1991 г., сократилась до 14.6% в 1994 г. При этом склонность к сбережению в руб­левых вкладах сначала резко снизилась - с 19.3% в 1991 г. до 4.7% в 1992 г., а затем выросла до 6,8 % в 1994 г.9

С одной стороны, население не доверяло бан­ковской системе после инфляционного обесцене­ния вкладов в Сбербанке, с другой - высокая ин­фляция повысила долю наличных денег в струк­туре денежной массы. Сказывалось стремление держать запас ликвидных средств в условиях бы­стро меняющихся относительных цен, чтобы иметь возможность приобрести тот или иной то­вар, пока он сравнительно дешев.

Подрыв доверия населения к банковской сис­теме в России был связан с крахом так называе­мых финансовых пирамид в середине 1994 г. Он оказал крайне негативное воздействие на даль­нейшее развитие финансовой системы - населе­ние перешло к неорганизованным формам сбере­жений и стало отрицательно относиться к различ­ным формам финансовых инноваций.

Еще в 1994—1996 гг. в Москве вкладчики недобросовестных фи­нансовых организаций потеряли около 200 млн. долл.

Кризис доверия, возникший в результате кра­ха финансовых пирамид, вызвал изменения в структуре вкладов населения - увеличилась доля Сбербанка, усилив монополистические тенден­ции. Высокий уровень монополизма на этом сег­менте рынка, особенно на начальном этапе трансформации, свойствен практически всем странам с пе­реходной экономикой. Так, в Венгрии индекс Герфинделя для банковских услуг сектору домохозяйств равнялся в 1994 г. 7 тыс. (максимальное значение индекса для ситуации чистой монополии -10 тыс.), а в 2000 г. - около 2 тыс. Высокое значе­ние для 1994 г. объяснялось доминированием На­ционального сберегательного банка. В 1993 г. в Польше банк «Польска каса ощченднощци» со­средоточивал около 85% сбережений граждан в злотых, а в Румынии Сберегательный банк акку­мулировал почти 95% депозитов частных лиц.