Ограниченная вменяемость подсудимого проигнорирована и в приговоре суда. При упоминании об экспертизе, выводы которой суд нашел обоснованными, рекомендация применения ст. 22 УК опущена. Данные о личности исчерпывались констатацией неоднократного привлечения подсудимого к административной ответственности за появление в общественном месте в состоянии алкогольного опьянения. Ограниченная вменяемость подсудимого не была также признана и смягчающим обстоятельством[24].

Третий тип реакции можно назвать формальным. Суд в приговоре отмечает, что учитывает состояние подсудимого в момент совершения преступления, однако в чем это выражается, не уточняет.

Примером служит дело по обвинению А. по ч. 3 ст. 30 и ч. 1 ст. 105 УК, рассмотренное Чертановским судом. По заключению СПЭ, А. обнаруживает остаточные явления органического поражения головного мозга с изменениями психики. В отношении инкриминированного деяния вменяем. Вместе с тем, как указывалось в акте, во время его совершения находился в состоянии выраженного эмоционального напряжения на фоне длительной психотравмирующей ситуации. Это состояние лишало его возможности в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и ограничивало способность к их сознательной произвольной регуляции, что соответствует положению ч. 2 ст. 22 УК и должно учитываться судом при назначении наказания.

В приговоре выводы экспертов на этот раз воспроизведены почти полностью и признаны обоснованными. При этом суд указал, что "учитывает состояние подсудимого во время совершения преступления при назначении ему наказания". В чем выражается такой "учет" не конкретизировано. В качестве смягчающих наказание обстоятельств суд признал наличие у подсудимого малолетнего ребенка. Данные о личности содержали лишь ссылку на отсутствие судимости. А. назначено наказание в виде лишения свободы сроком на 6 лет.

Вслед за вынесением приговора последовала кассационная жалоба адвоката, а также кассационный протест прокурора. Среди недостатков, допущенных, по их мнению, судом, и адвокат, и помощник прокурора справедливо указали на то, что он не учел ограниченную вменяемость подсудимого. Однако, несмотря на очевидные факты, судебная коллегия по уголовным делам Мосгорсуда в своем определении "ушла" в рассмотрение других аспектов жалобы и протеста. В итоге отмечено, что "суд дал оценку заключению экспертизы . Наказание осужденному суд назначил в полном соответствии с требованиями закона, в пределах санкции статьи УК РФ, по которой он признан виновным и осужден, с учетом характера и степени общественной опасности содеянного, данных о личности подсудимого, всех смягчающих и отягчающих его ответственность обстоятельств, в том числе и тех, на которые имеются ссылки в кассационных жалобах, оно соразмерно содеянному и не является явно несправедливым вследствие суровости. Оснований для смягчения наказания судебная коллегия не усматривает".[25]

Четвертый тип реакции судебных органов носит половинчатый характер. Суд, не оценивая самого факта ограниченной вменяемости обвиняемого, не указывая на него в данных о личности, переносит в приговор лишь рекомендацию экспертов о принудительном лечении, назначая его наряду с наказанием.

Пятый тип является проявлением бездумности и невнимания, сопровождающимися даже нарушением закона. Так, Бутырский суд в приговоре по делу М. (ст. ст. 30 и 158 УК) полностью согласился с выводами экспертизы об ограниченной вменяемости обвиняемого и нецелесообразности применения к нему принудительного лечения (эксперты рекомендовали лишь амбулаторное наблюдение у психоневролога и эндокринолога по месту жительства). Однако в резолютивной части со ссылкой на ст. ст. 97 и 100 УК наряду с условным осуждением М. назначено принудительное наблюдение и лечение у психоневролога и эндокринолога[26].

Шестой тип можно охарактеризовать как реальный, фактический учет данного обстоятельства.

Так, в приговоре по делу Б. (ч. 2 ст. 108 УК РСФСР), рассмотренному Чертановским судом, то, что подсудимый "по своему психическому состоянию, не исключающему вменяемости, нуждается в лечении у психиатра", признано обстоятельством исключительным, и в связи с применением ст. 64 УК суд назначил ему наказание ниже низшего предела (3 года лишения свободы), а также принудительное лечение у психиатра. Судебная коллегия по уголовным делам Мосгорсуда оставила в этой части приговор без изменений. Решение суда представляется интересным и заслуживающим внимания, однако применительно к данному делу спорным и даже противоречащим духу закона, что во многом связано с концептуальной непроработанностью самого института ограниченной вменяемости. Во-первых, суд счел исключительным не факт ограниченной вменяемости лица, его неспособность в полной мере осознавать характер и общественную опасность своих действий и руководить ими, а лишь необходимость его лечения. Во-вторых, признание исключительным обстоятельством именно необходимости лечения у психиатра и одновременное назначение подсудимому принудительного лечения ввело судебный приговор в противоречие со ст. 64 УК, на которую ссылается суд и где подчеркнуто, что эти обстоятельства должны существенно уменьшать степень общественной опасности преступления. В то же время в ч. 2 ст. 97 УК назначение принудительного лечения связывается наоборот с возможностью причинения лицом иного существенного вреда либо с опасностью для себя или других лиц. И хотя общественная опасность деяния и лица, его совершившего, - обстоятельства разные, все же, как представляется, учет одного из них должен корреспондироваться с учетом другого.

Еще одним доводом, подтверждающим неподготовленность как экспертов, так и судей в вопросах ограниченной вменяемости, является то, что из 293 осужденных, которым в 1997 году наряду с наказанием назначено принудительное лечение, 8,2% составили лица, совершившие преступления небольшой тяжести, 1,7% - неосторожные. Это явно не стыкуется с предусмотренными законом критериями опасности лица для назначения ему принудительного лечения (ст. 97 УК РФ, ст. 403 УПК РСФСР).

Заключение.

Проведя исследование, автор данной работы хотел бы сделать несколько выводов.

Наличие юридического критерия психических расстройств, не исключающих вменяемости (точно так же, как и в случае установления невменяемости), полностью зависит от медицинского критерия. Аномалии психики влияют на нервную систему таким образом, что субъект оказывается не в состоянии в полной мере осознавать фактический и социальный характер своего поведения. Это естественное положение законодатель отразил термином "в силу": "Вменяемое лицо, которое во время совершения преступления в силу психического расстройства не могло в полной мере осознавать ." (ст. 22 УК РФ). При этом следует иметь в виду, что психические аномалии сами по себе не могут определять преступное поведение. Человек может пребывать долгое время в состоянии дисбаланса процессов возбуждения и торможения, но при этом не совершать преступлений. Но если стрессовая или иного рода эмоциогенная ситуация повлияла на этот психофизиологический дисбаланс, то в этом случае можно говорить о применении ст. 22 УК РФ. Например, на глазах у мужчины, психика которого "отягчена" истерической акцентуацией, совершается тяжкое оскорбление его возлюбленной, в результате он совершает убийство. В данном случае эмоциогенная ситуация максимально обострила аномальные психические процессы, которые и вызвали конкретный поведенческий акт.