Оценивая взгляды Боден в общем и целом, можно было бы сказать, что он остался в рамках господствующего метафического воззрения своего века; но мы уже знаем, что, согласно самому Руссо, общее и целое не есть соединение частностей, в данном случае – различных сторон, составных частей его учения, а есть род для этих частностей, который ре совпадает с ними как частностями вместе взятыми, но, подобно «общей воли», противоположен им всем. Если скажем, что в сущности учение Боден осталась метафизическим, то позволительно задать вопрос: в чем же, как не в «Общественном договоре» и наряду с ним в «Рассуждении о происхождении неравенства», заключена эта сущность? Притом ведь именно в этих работах как бы стянуты в единый узел разбросанные в других произведениях Боден диалектические моменты, подобно тому как общественный договор в смысле «государство разума» не есть нечто совершенно не связанное предшествующими устройствами общества, данными историческим развитием, а есть разумный результат, резюме и сущность того, что имелось в этом развитии, синтез необходимых законосообразных, элементов, которые действительно имели место в разные эпохи и в разных странах, но были фрагментарными, разбросанными, данными в рассеянной неполноте и неразвитых формах[10].

Заключение

Ж. Боден изложил свободное от богословия, светское учение о государственной власти, обосновал требование политической централизации страны, был сторонником абсолютной монархи. В те времена королевский абсолютизм был прогрессивным явлением для государства (в частности, родной для Ж. Бодена Франции).

История человеческого познания мира политики, государства и права — важнейший источник и существенная часть совре­менного научного знания о политических и правовых явлениях и вместе с тем необходимая предпосылка его дальнейшего развития. Уже в свете взаимосвязей исторического и логическо­го очевидно, что также и в политико-правовой сфере без истории нет теории. Сегодня, когда повсеместно усиливается внимание к проблемам социального и политического предвидения и прогно­зирования, становится все яснее, что без истории невозможны также научная прогностика, футурология в области современ­ных юридических, политологических и других социальных наук. Познавательный и прогностический потенциал истории полити­ческой и правовой мысли весьма значим и в плане научной разработки глобальных проблем современности.

Заметное повышение общего интереса к истории и к истори­ческим исследованиям (включая и область политико-правовой мысли) в современных условиях обусловлено рядом факторов, в том числе — ускорением исторического развития, углублени­ем преобразований, активным участием в политическом про­цессе широких слоев населения на всех континентах планеты, бурным развитием интегративных процессов, настоятельной необходимостью повсеместного утверждения мира и согласия на началах исторически апробированных ценностей челове­ческой цивилизации, единых мировых стандартов в области прав и свобод человека, внутреннего и международного право­порядка[11].

Выбор тех или иных путей социального и политического развития, целеустремленная борьба за будущее сегодня более осознанно и активно, чем когда-либо раньше, связаны с новым переосмыслением истории (в том числе — истории политических и правовых идей), с новыми трактовками и оценками политических и правовых идей и событий прошлого. Историчес­кая ретроспектива во все большей мере становится необходи­мым моментом для выявления, выработки и обоснования соот­ветствующих концепций и представлений о современности и перспективах ее развития.

Всемирный характер исторического процесса еще никогда не проявлялся столь отчетливо, непосредственно и властно, как в современную эпоху. Это обстоятельство существенным обра­зом сказывается и на всем современном интересе к историческо­му прошлому, к духовному опыту предшествующих эпох и поколений, его смыслу и значению для современности и буду­щего.

В принципе так же обстоит дело и в сфере политике правовой мысли.

Представители различных теоретических и идейно-полити­ческих направлений черпают из политических и правовых учений прошлого суждения и аргументы для обоснования отста­иваемых ими позиций, критики своих противников и т. д. История политико-правовых идей широко используется в мно­гочисленных современных интерпретациях проблем прав и свобод человека, правового государства и т. д. К авторитету и идеям древних и новых классиков политической и правовой мысли (от Платона, Аристотеля, Цицерона до Гоббса, Руссо, Канта, Гегеля, Фихте, Маркса, Ницше, Вебера и др.) апеллиру­ют многие современные концепции социального, политического и правового развития.

Стойкая вовлеченность истории политических и правовых доктрин в центр идейной и теоретической борьбы вокруг актуальных для каждого времени проблем государства, права, политики, власти, свободы, справедливости и т. п. обусловлена комплексом причин социально-политического, мировоззрен­ческого, теоритико-познавательного и методологического по­рядка.

Выражая и отстаивая различные позиции, интересы и воз­зрения в специфической форме теоретического знания, полити­ческие и правовые концепции (прошлого и современности) обладают большим легитиматорским потенциалом и играют существенную роль в деле не только научного, но и общеми­ровоззренческого, духовного, идеологического обоснования и

оправдания тех или иных политических отношений, государ­ственно-правовых порядков, институтов и взглядов. Особенно велика и значима в этом плане роль наиболее авторитетных, получивших историческое признание классических политичес­ких и правовых доктрин, в которых с наибольшей полнотой и последовательностью нашли свое концентрированное выраже­ние те или иные новые вехи, аспекты и направления в истори­ческом процессе познания проблем политики, государства и права.

Постоянное обращение к «авторитетам» и «классикам» поли­тической и правовой мысли (большинство которых занимают ключевые позиции также в истории философии, юриспруден­ции, этики, социологии и т. д.) диктуется также причинами общеметодологического и гносеологического характера. Всякая новая теория, как известно, с внутренней необходимостью вынуждена иметь дело со старыми теориями, должна опирать­ся на предшествующий теоретический материал, на уже на­копленные знания в данной области исторически развивающе­гося познания, на исторически апробированные положения и концепции, на сложившийся понятийный аппарат, приемы исследований и т. д. Без такой историко-теоретической базы, ее постоянного обновления и развития также и современные науки о политике, праве и государстве были бы просто невоз­можны.

Обращение к известным политическим и правовым идеям и теориям прошлого, соответствующая их интерпретация и т. д. в значительной мере диктуются и потребностями своеобразно­го «самоопределения», выяснения, «кто есть кто» в духовном пространстве истории, выявления места, характера и профиля той или иной новой юридической или политологической кон­цепции в исторически сложившейся и получившей всеобщее научное признание системе учений о политике, государстве, праве.