Начиная с Платона «забота о себе» понимается, как техника позволяющая индивиду производить некую трансформацию себя, изменение своего бытия для того, чтобы постичь истину, достичь совершенства, счастья и чистоты. Забота о себе с точки зрения Платона предполагает серию обязательств в отношении истины. «Субъект как таковой обрел способность постигать истину». Нужно обнаруживать истину, быть озаренным истиной, говорить истину. Забота о себе – это, прежде всего, забота о своей душе, позволяющая выявлять субъект в его неизменности. «Душа требует заботы не только на нынешнее время, которое мы называем жизнью, но на все времена. И если кто не заботиться о своей душе мы будем считать это грозной опасностью»[21]

Забота Сократа в разговоре с Алкивиадом состоит в том, чтобы выявить в речевой (и любой другой деятельности) субъект этой деятельности. Проявляя заботу о себе нужно познать себя, обнаружив божественный по природе неизменный элемент души, который есть принцип знания и познания. Цель заботы о себе самореализация. Не-субъекту нужно придать статус субъекта, определяющийся полнотой его отношений к своему «Я» к тому, что неизменно. Самопознание позволяет овладеть мудростью, то есть умением отличить истинное от ложного. «Благодаря упражнениям воздержания и господства роль самопознания возрастает: потребность испытывать себя, проверить, проконтролировать с помощью целого ряда конкретных упражнений превращает вопрос об истинности – истинности того, что ты есть, что делаешь и что способен сделать – в центральный момент становления морального субъекта».[22]

Душа обретает способность знать, как следует себя вести и, таким образом, становится способной управлять. «Самое же важное и прекрасное – это разуметь как управлять государством и домом, и называется это умение рассудительностью и справедливостью».[23] Практика управления сознанием превращается в социальную практику управления другими. Этот принцип самореализации, заботы о себе конституирует особый тип отношений между индивидами, режим формирования, развития и установления для человека отношения к самому себе и взаимоотношений с другими. «Следовательно, можно говорить о диаграмме власти, простирающейся через точные знания: обеспечить управление самим собой, осуществлять управление собственным домом, участвовать в управление полисом – вот три практики одного и того же типа».[24]

В I и II в.в. н. э. происходит, как показывает Фуко, разрыв между заботой о себе и заботой о других, которая перестает быть конечной целью и показателем, позволяющим оценить заботу о себе. «Происходит абсолютизация «Я» как объекта заботы и превращение этого «Я» в самоцель, посредством самого «Я» в практике, именуемой «заботой о себе».

Изменение режима и способов производства субъекта, произошедшие в христианстве, Фуко воспроизводит, показывая как трансформируется в истории мысли понятие epistrophe.

У Платона понятие epistrophe состоит из четырех элементов:

Ø отвернуться от…(внешних признаков);

Ø обратиться к самому себе, осознав свое невежество;

Ø осуществить акт воспоминания;

Ø вернуться к своей онтологической родине (родине основ, истины и бытия.)

В I –II в. стоики модифицировали понятие epistrophe придав ему значение обращения, подразумевающее освобождение от всего, что делает нас зависимыми, над чем мы не властны.

В III-IV вв. понятие обращения будет осмысленно христианством по-новому.

Ø Внезапное изменение как единственное событие (потрясение как разрыв);

Ø Переход от одного состояния к другому (переход от смерти к жизни как преображение);

Ø Отказ «Я» от самого себя.

В рамках христианской морали устанавливаются иные модальности отношения к себе: этическая субстанция осмысливается в терминах конечности, грехопадения и зла; вид зависимости в форме подчинения общему закону, воплощающего в то же время волю личного бога, а работа над собой обязывает к истолкованию души, тяготеющей к самоотречению.

Такой новый способ, или новая динамика в производстве оказывается началом длительной трансформацией такой структуры субъективности, которая определяется духовностью знания и практическим постижением истины субъектом, в иное строение субъективности, где главенствующую роль играет проблема самопознания субъекта и его подчинения закону.

Фуко рассматривает заботу о себе как сложную технологию производства субъективности.

Трансформации субъективности опосредовано зависят от специфических отношений власти и знания. Отношения между властью и знанием – это отношение условий, а не причинно-следственный отношения и, тем более не отношения тождества. Отношение к себе понимаемое в античной традиции как забота о себе не сводимо ни к отношениям власти, ни к отношениям знания. Фуко описывает сложную и неустойчивую игру, в которой забота о себе становиться одновременно инструментом и эффектом власти, но также и препятствием, точкой сопротивления, основанием для осуществления противоположной стратегии.

Фуко подчеркивает, что отношение к себе нельзя рассматривать как поверхность проекции механизмов власти. Понимая под отношением к себе реальное движение по отношению к себе, выполняя внутреннее требование сделать усилие, совершить что-то, что есть он сам, субъект движется по спасительной траектории самореализации. «Возвращение к себе <…> это повторяющаяся тема в нашей культуре, в которой мы всегда стремимся восстановить этику и эстетику своего «Я» (Монтень, Штирнер, Бодлер, политическая анархия, Шопенгауэр, Ницше). В этой серии попыток восстановить этику своего «Я», в этом движении, заставляющем нас беспрерывно к ней обращаться, не придавая ей никакого содержания, можно заподозрить невозможность создать этику своего «Я» на сегодняшний момент, хотя это, возможно, задача важная, основная, политически необходимая, если только правда то, что нет иного основного и полезного рычага политической власти, кроме отношения своего «Я» к самому себе»[25].

Глава 3. Функция-субъект

Вступая во взаимоотношения со знанием, власть порождает какую-то истину, поскольку показывает и побуждает говорить, она порождает истину в виде проблемы. Проблематизация секса разворачивает два процесса постоянно отсылающие один к другому: истина как то, что спрятано глубоко в нас, должна проявиться,

показаться и, в то же самое время, она должна сказать нам истину о нас самих. Из этой игры и конституируется субъект, знание о нем; вокруг вопроса о сексе выстраивается наука, способная сказать нам о нас самих, о том, что недоступно, но что составляет позитивное условие его существования. «Истина субъекта», оказывается неким коррелятом процедур власти являющими собой разного рода техники жизни. Имплантация правил диспозитива сексуальности в технологии производства субъективности превращает сексуальность в шифр индивидуальности.

Фуко показывает, что выведение в дискурс секса подчиняется механизму постоянного побуждения особой формы власть-знания по принципу рассеивания и насаждения разнообразных форм сексуальности через инстанции производства дискурса, производства власти, производства знания. Императивом этого всеобщего побуждения с конца XVI века может быть формула: «Говорят все» (себе самому и другому). Эти техники проговаривания, анализа, слежки за самим собой порождаются определенными механизмами власти в рамках которых будут установлены совсем иные модальности отношения к себе.