В-шестых, в животном мире складываются лишь пред­посылки трудовой деятельности, представляющие собой чис­то механическое сложение усилий, где каждая особь действу­ет так, как если бы действовала самостоятельно. Психика человека непосредственно связана с трудовой деятельнос­тью, которая носит необходимый, закономерный характер.

Труд — важнейшее и необходимое условие жизнедеятель­ности человека. Его основу составляет орудийная деятель­ность. Если животные порой могут «создавать» некое подо­бие орудия труда, то это, во-первых, случайность, результат многочисленных проб и ошибок, во-вторых, индивидуально для каждого животного. На уровне человеческой психики орудийная деятельность закономерна. Знания о произведен­ных орудиях труда и их свойствах передаются последую­щим поколениям людей.

В-седьмых, психика животных регулируется первой сиг­нальной системой, представляющей собой совокупность ус­ловных и безусловных рефлексов. Психике человека, наря­ду с первой сигнальной системой, присуща вторая сигналь­ная система — речь, обеспечивающая сложные типы взаимодействия человека с природой и обществом. Речь выступает формой материализации и реализации человече­ского мышления.

[1, c.279-286]

2. Сознание и проблема идеального

Одна из важнейших характеристик сознания — его иде­альность. Идеальное (отгреч. 1аеа — идея) означает зритель­ный, наглядный образ. Для Платона идеальное — это эйдо-сы — сверхчувственные идеи, выражающие общую метафи­зическую сущность вещей, лежащую в их основе и определяющую их (конкретная реальная красота относитель­на, преходяща, идея прекрасного — вечна и непреходяща; дом конкретный может существовать или не существовать, построен или разрушен, идея дома вечна, несотворима и неуничтожима). Аристотель рассматривал идеальное как эн­телехию, под которой он понимал своеобразный формообразующий принцип, сообщающий материальному содержанию активность, изменение, развитие.

Гегель рассматривал идеальное как совпадение предме­та мысли с понятием, выражающим собой ступень развер­тывания абсолютного духа. С точки зрения неотомизма иде­альное — это сущностные образцы Бога, внесенные в мир вещей. Свое понимание идеального дает феноменология, эк­зистенциализм . Понятие идеального рассматривается также как сино­ним любого психического процесса или состояния. С этой точки зрения все наши ощущения, эмоции, чувства, мысли идеальны по своей природе. Они представляют собой проти­воположность материального: материальное — объективная реальность, характеризующаяся предметностью, наличием предметного субстрата, пространственно-временной опреде­ленностью. Мысль, сознание также реальны. Но это уже не объективная, а субъективная реальность. С точки зрения марксизма идеальное — «это материальное, пересаженное в человеческую голову и преобразованное в ней». Здесь гово­рится лишь о противоположности идеального и материаль­ного. Но ни сущность идеального, ни механизм его возник­новения не раскрываются. Более значительна и интересна другая характеристика идеального, где говорится, что паук, плетущий ажурные нити, может поразить воображение тка­ча; пчела постройкой своих сот поражает воображение архи­тектора. Но самый плохой архитектор отличается от самой наилучшей пчелы и самый плохой ткач от наилучшего пау­ка тем, что, прежде чем приступить к конкретному матери­альному действию, они имеют план этого действия в голове, т. е. «идеально», в виде идеального познавательного образа.[1, c. 286-289]

3. Смысл проблемы сознания и трудности ее решения

Проблема сознания — одна из самых трудных и загадоч­ных. Перед взором человека предстает мир, разворачивается зрелище бесчисленных предметов, их свойств, событии и про­цессов; люди пытаются разгадать тайны мироздания, объяс­нить причины своих переживании, вызванных встречен с кра­сотой пли, наоборот, с безобразным, попять смысл своего су­ществования, отыскать истоки своих мыслей и т. д. Но вес процедуры данности нам мира и переживании, чувства и мыслей проходят через то, что называют сознание. Со знание есть то неуничтожимое, вечное, вездесущее, что со­путствует человеческому освоению мира, оно входит обяза­тельной «добавкой» во все, что мы воспринимаем как дан­ность.

Сознание - это особое состояние, свойственное толь­ко человеку, в котором ему одновременно доступен и мир, и он сам. Сознание мгновенно связывает, соотносит то, что человек увидел, услышал, и то, что он почувствовал, подумал, пережил. Многие философы определяют сознание как чудо из чудес мироздания, как великий благостный дар человеку, ибо лишь в сознании он дан сам себе как «я», устремленное к вершинам духовного бытия, возвышенной любви и дружбы, сострадания и радости и т.д.

В истории философии проблема сознания имеет два уровня своего решения. Первый заключается в описании способов, каким вещи даны в сознании, существуют в нем. Па философском языке — это описание феномена (от гр. рhаinоmеnоn — являющееся) сознания. Второй — имеет цель объяснить, как возможно само сознание, т. с. объяс­нить сам феномен. В философии античности и Нового вре­мени указанные уровни не различались, а потому счита­лось, что если описаны способы, каким вещи существуют в сознании, то тем исчерпан вопрос о природе сознания. В XX в. философы выделили вопрос о возможности сознания в самостоятельный.

Каждая эпоха имела свои представления о том, что такое сознание. В итоге то, что называлось сознанием в одной эпохе, могло не признаваться в качестве такового в другой. Представления о сознании тесно связаны с господствующи­ми мировоззренческими установками, а потому античный космоцентризм, средневековый теоцентризм и антропоцент­ризм Нового времени формировали разное понимание со­знания. В свою очередь от того, как представляли себе со­знание люди той или иной эпохи, зависил их образ мира, их понимание нравственности, политики, искусства, ибо созна­ние всегда «вплетено в язык реальной жизни» (К. Маркс).[2]

4. Метафора сознания в космоцентристской культуре античности

Метафора (гр. mеtарhога — перенос) — это оборот речи, в котором слова употребляются в их переносном зна­чении.

Сознание — предмет неуловимы, вещь немате­риальная. Поэтому в обыденном языке очень мало слов, из­начально относящихся к действиям сознания. Описывать сознание чрезвычайно трудно, так же как и помыслить о нем. Его реальность прячется, ускользает. Философы ан­тичности, поняв, что сознание есть всеобщая связь между объектом и субъектом, попытались рассказать о ней людям, сравнив ее с другой формой связи, более понятной им, встречающейся в их повседневной жизни: речь идет о во­щенной дощечке, на которой писец процарапывал специаль­ным крючком (стилем) очертания букв. Отпечатывание на воске букв, конечно же, не есть акт сознания, однако про­цедура получения печати на воске была использована для описания феномена сознания. Соответственно и слова «воск», «печать» были использованы не в собственном смысле, а в переносном. Это и есть метафора.

Античная философия открыла только одну сторону сознания направленность на объект, потому и была ис­пользована соответствующая метафора. Другая особенность сознания — умение человека сосредоточиваться внутри себя, направлять свое внимание на внутренний мир — не была проработана философией. Причина одностороннего видения проблемы сознания кроется в специфике реального мировоззрения и мироощущения античного грека, внимание которого было всецело направлено па окружающий мир. Античный человек живет Космосом и вещами, он философ­ствует о Космосе и о внешнем мире, вырабатывая соответст вующие идеи.