лиц, семей, народов, а предполагается ими".

Философ видит в человечестве в буквальном смысле индивидуум,

субстанцию, единое живое существо, более того - личность, точнее,

высшую из личностей, или Сверх-Личность. "Ясно, что речь идет не

о понятии, а о существе, совершенно действенном, и если не совсем

личном, в смысле эмпирической человеческой особы, то еще менее

безличном. Чтобы сказать одним словом, это существо - сверхлич-

ное, а лучше сказать это двумя словами: Великое Существо не есть

олицетворенный принцип, а Принципиальное Лицо, или Лицо-Принцип,

не олицетворенная идея, а Лицо-Идея".

В своем учении о человечестве как едином индивидууме В.С.Со-

ловьев возвращается к своему раннему увлечению - пантеистическому

учению Спинозы, которое стоит у истоков его философии всеединс-

тва". Единая, вечная и бессмертная субстанция - это, по Соловь-

еву, не человек, а человечество.

Русский философ оказался перед дилеммой, которую хорошо

сформулировал английский религиозный писатель К.С.Льюис: "Если

человек живет только семьдесят лет, тогда государство, или нация,

или цивилизация, которые могут просуществовать тысячу лет, - бе-

зусловно представляют большую ценность, чем индивидуум. Но если

право христианство, то индивидуум - не только, а несравненно важ-

нее, потому что он, человек, вечен, и жизнь государства или циви-

лизации - лишь мгновенье по сравнению с его жизнью". Приведем еще

одно рассуждение в том же духе, принадлежащее на сей раз перу

русского мыслителя. "Отдельная личность может достигнуть разреше-

ния своей задачи, реального осуществления своего назначения, по-

тому что она бессмертна, и потому что ей преподано . разрешение

свыше, независимо от времени, места или племени, но это осущест-

вление лежит за пределами этого мира. Для коллективного же и

все-таки конечного существа - человечества - нет другого назначе-

ния, другой задачи, кроме разновременного и разноместного (т.е.

разноплеменного) выражения разнообразных сторон и направлений

жизненной деятельности, лежащих в его идее .". Эти слова принад-

лежат современнику В.С.Соловьеву Н.Я.Данилевскому.

Именно потому, что человек укоренен в трансцендентном, он по

своей ценности выше всякого имманентного образования. В этом -

истина христианского персонализма и его непреходящее значение. Та

ценность личности, на которой стоит и вместе с которой падает ев-

ропейское сознание неотъемлемых прав человека, уходит своими кор-

нями в убеждение, что существует бессмертная человеческая душа,

составляющая субстанцию каждого единичного человека. И, напротив,

отрицание этой субстанции, создание мифологемы человечества как

развивающегося имманентного Бога, в котором, как в Боге-Природе

Спинозы, нет места для свободы и самоопределения личности, порож-

дает условие для утопий, которыми так богат наш век.

В самом деле, как мы могли убедиться на собственном опыте, в

утопических идеологиях и движениях человек приносится в жертву

некоторой отвлеченной конструкции, нередко именуемой человечест-

вом отдельная личность, ее судьба, страдания и боль теряют всякое

значение перед лицом "прогрессивного развития" человечества в це-

лом, которое превращается в иллюзорный масштаб оценки всех явле-

ний и событий. К сожалению, этого рода утопическому сознанию от-

дал дань и замечательный русский философ В.С.Соловьев. И лишь в

последнем своем произведении, в "Трех разговорах", он, разочаро-

вавшись в своей утопии, намечает контуры иного подхода к истории.

Но этим новым замыслам уже не суждено было осуществиться из-за

преждевременной смерти мыслителя.

Личность Вл. Соловьева - большая, глубокая, широкая, даже

величественная, хотя в то же время до чрезвычайности сложная и

запутанная. Но во всей этой сложности была одна особенность - не-

угомонное стремление бороться с нелепостями и язвами окружающей

жизни. Однако из этого вечного недовольства окружающим и их этого

постоянного страстного стремления преодолевать несовершенства ок-

ружающей жизни сама собой вытекает еще одна идея, которую можно с

полным правом считать для Вл. Соловьева окончательной, итоговой и

заключительной. Это то, что можно назвать философией конца. В те-

чение всей своей жизни он только и знал, что наблюдал конец (это

видно из его диссертационных работ).

Можно, конечно, не верить в Бога, и в его откровение, так

же, как можно не верить во внешний мир и в его воздействие на ор-

ганы чувств человека. По Соловьеву, ответ на вопрос, какое из

этих двух неверий легче, зависит от характера и душевных склон-

ностей того или другого мышления. Но если он отвергает Бога и

откровение сверхприродной и сверхчеловеческой действительности,

тогда ему следует воздержаться от собственных метафизических

построений. Во всяком случае, очевидно, что от положительного ре-

шения метафизического вопроса - достаточно здесь напомнить о

констатации Соловьева, согласно которой материализм может быть

назван бессознательной метафизикой эмпиризма, - зависит оконча-

тельное значение всех других вопросов, не только биологического

но и духовного, и социального. Если это выразить в одном предло-

жении, жизнь души, отдельная от своего безусловного содержания и

окончательных целей, лишается всякого смысла!

Как бы то ни было, но не обратить внимание на то, что филосо-

фия Вл. Соловьева насквозь проникнута религиозной убежденностью и

глубокой верой в Бога, который, согласно первому посланию Иоанна

есть любовь, и не хотеть знать, что духовный ответ на эту божест-

венную любовь оказывается мотивом, побуждением и движущей силой

всего мышления Соловьева, совершенно невозможно. Ныне, когда над

человечеством нависла угроза самоуничтожения, необходимо преодо-

леть ценностный релятивизм и вернуться к традиционному пониманию

добра как единого для всех абсолюта. И сегодня является не только

законным, но и неотложным востребовать и допустить обсуждение

вопроса, что такое этот абсолют, точнее: кто есть этот абсолют и

в чем, следовательно, состоит идея наивысшего добра или блага в

традиционном понимании.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

За столь короткий жизненный период В.С.Соловьев успел лишь наметить самые общие контуры своей теоретической философии, но по указанному пути пошла практически вся последующая философия Богопознания.

Философия цельного знания и человека, которую стремился создать В.С. Соловьев, исходит из признания необходимости развития как науки, так и философии, и теологии. Он доказывает, что при правильном взгляде они не противоречат друг другу, а взаимодопол-няют, давая необходимую материальную основу знанию, сообщая ему идеальную форму, получая абсолютное содержание и верховную цель. Выступая за развитие научного знания и искренне стремясь к развитию науки в России, философ все же считал, что она никогда не приведет человека к пониманию смысла Вселенной.