Помимо этого после выхода в свет III тома «Капитала» Энгельс, как это видно из его письма Карлу Каутскому от 21 мая 1895 г., задумал написать дополнение к III тому «Капитала», в котором наме­ревался рассмотреть значительное изменение роли биржи в последние десятилетия XIX в. Однако до нас дошел лишь краткий план-конспект задуманной рукописи «Биржа».

Наконец, важные замечания о новых явлениях в развитии капита­лизма содержатся в дополнениях к четвертому немецкому изданию брошюры Ф. Энгельса «Развитие социализма от утопии к науке», относящихся к 1891 г, а также в рукописи Ф. Энгельса «К критике проекта социал-демократической программы 1891 года», написанной между 18 и 29 июня 1891 г. В этих работах Энгельс отмечает быст­рый рост картелей и трестов и дает в сжатом виде описание этих мо­нополистических объединений, раскрывая их цели, внутреннюю органи­зацию, а также причины их образования.

Энгельс рассматривает тресты и картели как новые формы капи­талистических предприятий, представляющие вторую и третью степень акционерного общества 14. Энгельс видит в этих явлениях свидетельст­во обострения основного противоречия капитализма, наглядное выра­жение возрастающей необходимости признания общественной приро­ды производительных сил — того факта, что «быстро и значительно увеличивающиеся современные производительные силы с каждым днем все сильнее перерастают законы капиталистического товарообмена, в рамках которых должно совершаться их движение» 15. Стремительное развитие промышленности во всех передовых странах не сопровож­дается соответствующим расширением рынка. Следствием этого яв­ляется общее перепроизводство, падение цен, снижение прибыли. В этих условиях, продолжает Энгельс, крупные промышленные пред­приятия определенной отрасли соединяются в картели с целью регу­лирования производства, а следовательно, и цены и прибыли. Картели устанавливают общее количество товаров, которое должно быть произ­ведено, распределяют его между предприятиями, навязывают наперед установленную продажную цену.

С развитием картелей и трестов Энгельс связывает и изменение торговой политики, наметившееся в конце XIX в. Он отмечает новую всеобщую манию запретительных пошлин, которые отличаются от ста­рой протекционистской системы тем, что под охрану ставятся как раз те продукты, которые способны к вывозу.

Энгельс отмечает возникновение наряду с национальными и международных картелей, подчеркивая затем, что и «этой формы обобществления производства оказалось мало». В отдельных отрас­лях, где «это позволяла данная ступень развития производства», раз­витие пошло дальше, к более высокой форме монополий — трестам, стремящимся объединить по меньшей мере все крупные предприятия той или иной отрасли в одно крупное акционерное общество под единым руководством «с фактической монополией». Вслед за Америкой эта новая форма производства начала прокладывать себе дорога и в Европе.

Важно, однако, подчеркнуть, что Энгельс не ограничивается лишь простой констатацией этих фактов. Энгельс стремится теоретически осмыслить и обобщить новые явления в жизни буржуазных стран, вы­яснить их место и значение в ходе общей эволюции капиталистического производства. Эти попытки составляют, бесспорно, важную научную заслугу Ф. Энгельса.

В фактах усиленного роста картелей и трестов Энгельс видит на­глядное выражение того, что «издавна прославленная свобода конку­ренции находится при последнем своем издыхании и должна сама признаться в своем явном скандальном банкротстве».

«В трестах, — писал Энгельс в другом месте, — свободная кон­куренция превращается в монополию .».

Таким образом, Энгельс, наблюдая и оценивая новые явления в развитии капиталистического производства, сделал важное открытие, указав на тенденцию к монополизации капиталистического производст­ва в ряде отраслей промышленности.

В этой связи Энгельс, оценивая проект Эрфуртской программы со­циал-демократической партии Германии (1891), указал на неудов­летворительность той характеристики капитализма, которая не учиты­вает изменений, связанных с появлением акционерных обществ, трес­тов и картелей. Энгельс писал: «Если мы от акционерных обществ пе­реходим к трестам, которые подчиняют себе и монополизируют целые отрасли промышленности, то тут прекращается не только частное производство, но и отсутствие планомерности».

Оценивая это высказывание Ф. Энгельса, Ленин подчеркивал, что «здесь взято самое основное в теоретической оценке новейшего капи­тализма, т. е. империализма, именно, что капитализм превращается в монополистический капитализма21

Насколько глубоко начал Энгельс проникать во внутреннюю связь намечавшихся в развитии капитализма новых явлений, можно судить по его наброскам дополнительных замечаний к III тому «Капитала» («Биржа»). В этих замечаниях, относящихся к последнему году жизни Ф. Энгельса (1895), акцентируется внимание на изменениях в капита­листическом производстве, которые придают бирже «значительно воз­росшую и все растущую роль» по сравнению с 1865 г., когда был написан III том «Капитала». Энгельс связывает это изменение роли биржи как рынка ценных бумаг с дальнейшим развитием капиталисти­ческого производства, его укрупнением, с развитием на этой основе акционерной формы предприятий, которая становилась преобладаю­щей не только в промышленности и торговле, но и в банковском деле, на железнодорожном транспорте и т. д.

Вместе с накоплением капитала и гигантским возрастанием массы обращающихся акций и других ценных бумаг, сосредоточивающихся на бирже, намечается тенденция «концентрировать в руках биржеви­ков все производство, как промышленное, так и сельскохозяйственное и все обращение». Энгельс ясно видит, что именно интересами этих биржевых воротил продиктованы и растущее «приложение капитала {а границей», и усиление колониальной экспансии великих европейских держав, поделивших между собой Африку. Колонизация, писал Эн­гельс, «ныне находится просто на службе биржи».

Эти положения, сформулированные в последних двух пунктах пла­на рукописи «Биржа», показывают, что Энгельс был намерен спе­циально рассмотреть наряду с трестами и картелями и такие новые явления, как вывоз капитала и колониальный раздел мира. На конку­ренцию «завоеваний» Энгельс указывал еще в 1884 г. в своей работе ^Происхождение семьи, частной собственности и государства». Как видно из этой работы, от внимания Энгельса не ускользнула и тенден­ция к образованию союза между правительством и биржей23.

Хотя с утверждением господства монополий и в производстве и в банковском деле функция биржи как рынка ценных бумаг стала мо­нополией всесильных банков и биржа постепенно теряла свое значение по мере того, как уходил в прошлое капитализм свободной конкурен­ции, необходимо отметить, что Энгельс в исследовании двигался в пра­вильном направлении, указывая на финансовых воротил — биржеви­ков, вступающих в союз с правительством и стремящихся к экономиче­скому и политическому господству внутри страны и порабощению от­сталых стран посредством вывоза капитала и разбойнических коло­ниальных захватов Он нащупывал ряд действительно существенных линий развития новейшего капитализма, вполне обозначившихся лишь в первые десятилетия XX в.