Социальная система является продолжением многоклеточного организма. Она возникает в условиях, не позволяющих отдельному организму выжить в одиночку. Численность первобытного человеческого коллектива определялась условиями выживания. Как система первобытный коллектив аналогичен клетке. Процессы накопления ведут к его росту, а по достижении некоторого критического размера - к делению. Особенность первобытного общества состоит в том, что энтропия отдельных его членов со временем уменьшается, так как каждый отдельный человек является последним звеном в цепи потребления и именно в нем происходит накопление вещества, энергии и информации. Роль человека в первобытном обществе полностью определена, поэтому его энтропия низка.

Цивилизация возникает тогда, когда плотность населения достигает значения, при котором выделение новых коллективов невозможно. Усложнение социальной структуры позволяет более эффективно эксплуатировать окружающую среду и создает основу для технического прогресса - разделение труда, при котором члены общества могут более интенсивно решать конкретные задачи, ибо круг их обязанностей становится уже.

Что касается сложности, то социальная система на стадии цивилизации аналогична многоклеточному организму. Накопление вещества, энергии и информации ведет к количественному росту системы (рост численности населения). Это приводит к увеличению энтропии, уменьшению удельного входного потока и ухудшению условий управления социальными процессами. Снижение удельного потока ведет к снижению температуры и стимулирует процессы усложнения социальной системы, компенсируя рост энтропии, обусловленный ростом численности населения. Однако с некоторого момента дальнейшее усложнение системы становится невозможным. В случае многоклеточного организма этот предел определяется постоянной величиной - свойствами клетки, определяемыми ее генотипом. В случае социальной системы предел возможной сложности определяется свойствами отдельных членов общества, как зависящими от генотипа человека, так и формируемыми самим обществом.

На стадии роста цивилизации увеличение энтропии компенсируется потоком информации из окружающей среды (которая при этом разрушается). Когда экстенсивное развитие становится далее невозможным (из-за ограниченных возможностей средств управления, или из-за противодействия конкурирующих обществ, или из-за ограниченных возможностей окружающей среды), прирост энтропии не может быть компенсирован увеличением входного потока информации. Однако подсистемы высшего уровня системной сложности, управляющие организацией и распределе нием входного потока, продолжают питаться за счет подсистем нижнего уровня. Так как процессы накопления идут в подсистемах высшего уровня более интенсивно, продолжаются их рост и структурное усложнение за пределы, определяемые эффективностью функционирования системы. Среди подсистем высокого уровня сложности возникают паразитические с точки зрения функционирования всей системы элементы (неоправданно растут государственный аппарат, сфера услуг и развлечений). Усложнение системы достигается путем прогрессирующей дифференциации трудовых функций и соответственно упрощения каждой из них. Тем самым интенсифицируется производство. Платой за это является увеличение энтропии человека. Действительно, узкий специалист с вероятностью 100% делает свое дело, в то время как вероятность выполнения его непрофессиональных функций не определена. Если условно приравнять ее к 50%, то состояния такой системы окажутся практически равновероятными, и тогда ее энтропия, согласно, максимальна и равна логарифму числа состояний.

Энтропия сложной системы тем меньше суммы энтропий ее частей, чем больше взаимодействие между ними. Рост специализации, социального неравенства, исключение все большего числа людей из сферы производства усиливают индивидуализм, разрушают связи внутри социальной системы. Энтропия системы (или неопределенность состояния) увеличивается как за счет роста слагаемых - энтропий отдельных людей, так и под воздействием фактора, который снижает энтропию системы с учетом взаимодействия между подсистемами. Интуитивно это очевидно: беспорядок в системе тем выше, чем меньше связи между ее компонентами.

Типичные примеры развития социальной системы высшего уровня за счет подсистем нижнего уровня - прогресс промышленности и культуры в СССР за счет деревни, укрепление Римского государства за счет гражданского общества и приводимый А. Тойнби пример создания военной машины, "какую Москва - если взять наиболее яркий случай - последовательно и сознательно строила последние шесть столетий ценой свободы, плюрализма и других политических и социальных благ".[11] Процесс увеличения энтропии отдельных членов общества отражает и описываемое Т. Моммзеном падение нравов в императорскую эпоху в Риме, и отмечаемое Т. Боттомором снижение классового сознания в XX веке. Г. Черников этот процесс назвал автоматизацией общества. Точнее говорить о его идеализации, так как общество становится подобным идеальному газу, взаимодействие частиц которого сводится только к столкновениям.

Раз начавшийся на нижних уровнях системы процесс роста энтропии постепенно захватывает подсистемы все более высокого уровня, так как они питаются информацией из систем нижних уровней. Новые требования к этим подсистемам при ограниченности входного потока ведут к новому росту их энтропии, и процесс начинает питать сам себя. В итоге достигается состояние, когда очередное требование усложнения не может быть удовлетворено из-за высокой энтропии элементов. Тогда снижение энтропии общества достигается путем распада на антагонистические части и снижения числа элементов, т.е. численности населения. Однако приводящие к этому процессы (гражданские войны, разрушение государства, упадок науки, культуры, производства) способствуют дальнейшему увеличению энтропии человека, подталкивая тем самым процесс разрушения системы.

Таким образом, развитие социальной системы человечества на этапе цивилизации сопровождается кризисами, природа которых заложена в самом характере системных связей и свойствах ее элементов. В истории социальный кризис замедлялся или обращался вспять либо из-за воздействия более молодой цивилизации, как в случае Греции и Рима, либо из-за варварского завоевания, как в случае Рима и германцев. Для современной цивилизации такого выхода нет из-за ее глобальности. Поэтому в настоящее время вместе с развитием глобального экологического кризиса человечество приближается к глобальному социальному кризису. Л. Гумилев утверждает, что в этом случае процесс переходит в "мемориальную" фазу, фазу медленного вымирания общества. Есть ли у человечества возможность избежать этой участи?

Выше отмечалось, что в колонии клетки способны только к 50-60 делениям. Вместе с тем в многоклеточном организме многие клетки сохраняют жизнеспособность после 10 тыс. делений и более. Отличие между колонией клеток и организмом состоит в том, что организм - саморегулируемая система, а в колонии регулирование процессов жизнедеятельности на уровне выше клеточного отсутствует. До сих пор цивилизации в отношении регулирования социальных процессов были ближе к колонии, чем к многоклеточному организму. Действительно, согласно, время жизни цивилизации порядка 1 тыс. лет. Если делением считать смену поколений, то интервал между делениями примерно равен 20 годам, а за время жизни цивилизации происходит около 50 делений, как и в колонии клеток. Аналогия с многоклеточным организмом подсказывает, что продлить существование социальной системы можно, перейдя к управляемому развитию. Необходимость такого перехода назрела, так как наша цивилизация явно обнаруживает признаки приближающегося упадка. Возможность увеличить входной поток отсутствует из-за экологических ограничений. Например, с 1985 года мировой валовой сбор зерна не растет. Это привело к уменьшению количества зерна, приходящегося на одного человека, с 345 кг в 1985 году до 290 кг в 1996 году. Падение произошло из-за увеличения численности населения. Дальнейшее же повышение урожайности невозможно: экстенсивно осваивать уже нечего, а интенсификация сельскохозяйственного производства ведет к массовой деградации почв. Кроме того, каждый шаг в наращивании производства продукции обходится все дороже: только за XX век энергетические затраты на единицу продукции в развитых странах возросли в 10-12 раз. Можно, конечно, надеяться на будущие научные открытия, но это аналогично надеждам на выигрыш в лотерею, да еще с учетом кризиса фундаментальных научных исследований.