Отметим, что в большинстве случаев требования к модели, выдвигаемые исследователем, прямо противоположны – максимально очистить ее, объектизировать, то есть удалить все субъективное, сделать замкнутой, формальной, и, таким образом, добиться ее узнаваемости (понятности), подверженности формально-логическому анализу.

Очевидно однако, что какого-либо глубинного противоречия в этом нет. Это лишь этапы познания – сперва рассматривается более ограниченная, упрощенная модель, затем, после того, как она “исчерпывается”, в нее добавляются новые существенные объекты – модель расширяется и т.д. Однако часто такое расширение неизбежно оказывается связанным с революционным пересмотром внутреннего содержания модели – меняются акценты, какие-то прежде несущественные связи выступают на первый план.

Не исключено, что именно революционность подхода Ницше и привела к не вполне адекватному восприятию его идей общественным сознанием (в силу высокой инерционности последнего).

2.3. Важность “ценностного” подхода

“Ценностный” подход, укоренившийся в философии благодаря Фридриху Ницше [2], является, безусловно, категориальным понятием, являясь, с одной стороны, альтернативой подходу “абсолютному” и, с другой стороны, неизбежным следствием подхода “антропологического”.

Сама по себе философия, и, разумеется, любая ее составная часть, является продуктом творческой деятельности человека и, хотя бы по этому, неизбежно должна быть построена по законам именно человеческой логики, то есть в соответствии с принципами мышления, которые заложены в человеческий мозг.

Попробуем для примера проанализировать довольно распространенное представление о том, что мир устроен по некоторыми (многочисленным) общим законам, что представляется интуитивно очевидным для большинства людей и, в особенности, для ученых.

Действительно, человеком были обнаружены многочисленные законы и закономерности, проявляющиеся в совершенно не связанных областях науки и техники, то есть действующие объективно, не зависимо от человеческого сознания. Трудно отрицать, что законы Ньютона или соотношение неопределенностей Гейзенберга действительно существуют – во всяком случае эксперименты воспроизводимо подтверждают этот факт.

Однако для любого ученого непреложным является и другой факт – все известные законы справедливы лишь в рамках некоторой модели. Для одних законов границы применимости известны, для других пока нет, но, тем не менее, весь опыт науки доказывает, что эти границы рано или поздно обнаруживаются для любого закона. После обнаружения этих границ как правило открывают новый, более общий закон, для которого предыдущий является лишь частным случаем.

Весьма интересно также, что многие, открытые “на кончике пера” совершенно абстрактные и оторванные от реальности закономерности и рассуждения, оказываются, (после их осознания) прекрасным образом применимы в самых разнообразных областях науки и даже техники.

Невольно напрашивается вопрос – а сами ли явления в окружающем нас мире подчиняются общим закономерностям, или это человек таким образом классифицирует их, выделяя лишь существенное (для него) из явлений и раскладывая их по имеющимся моделям?

Действительно, если некоторый класс дифференциальных уравнений отлично описывает движение некоторой механической системы (с точностью до пятого знака – далее идут не учитываемые моделью потери на деформацию объектов, притяжение Луны и т.д.), эти же уравнения описывают (до третьего знака) вихревые потоки жидкости и (до девятого знака) движение метагалактик. Что это означает? Общность и объективность закономерностей или же то, что нам не удалось пока придумать более точных математических законов для каждого из этих объектов? Причем не исключено, что после уточнения законы (уравнения) окажутся принадлежащими все-таки к разным классам, а в один и тот же класс мы помещали их просто по принципу внешней схожести, за неимением ничего более подходящего.

Сказанное иллюстрирует, хотя, разумеется, не доказывает, что, вполне возможно, не сами явления имеют какие-то общие “сущности”, но человеческое мышление раскладывает их по ограниченному (имеющемуся в наличии) набору “ящиков” (понятий, представлений, категорий) и попадание нескольких явлений в один и тот же “ящик” по принципу схожести есть лишь следствие ограниченного числа “ящиков” и недостаточного понимания самих явлений.

Как известно из психологии, человеческое мышление носит модельный характер. Действительно, “чувство понимания” возникает именно тогда, когда нам удается соотнести явление с его моделью, то есть вычленить из явления существенное (с точки зрения требований этой модели), и при этом даже логическое понимание того факта, что модель не абсолютна, нисколько на это чувство не влияет – рамки модели как правило не осознаются.

Следовательно, само мышление носит ценностный, относительный характер. ведь что такое ценность, как не способ выделения существенного? Требование сворачивания информации для обеспечения ее компактного хранения в долгосрочной памяти заставляет мозг действовать именно таким образом, селектируя информацию, чтобы избавиться от лишнего. Но для селекции обязательно нужны критерии! Таким образом, собственно человеческий мозг и природа мышления неизбежно требуют введения понятия ценности.

Наверно, любой человек может припомнить моменты в своей жизни, когда у него происходила “переоценка ценностей” и старые, давно известные факты и понятия приобретали вдруг совершенно новое значение, выходя на передний план по своей значимости, или наоборот, теряя свою значимость. Это как раз тот случай, когда название явления – “переоценка ценностей” как нельзя более точно отражает его сущность – происходит перестройка модели в мозгу и, соответственно, меняется механизм селекции уже имеющейся информации – человек начинает по-новому видеть старые явления.

Таким образом, все без исключения ценности, создаваемые мозгом человека, являются относительными. Проблема, однако, состоит в том, что самому-то сознанию оно представляется абсолютным, что является одной из особенностей человеческого мышления.

Представление же их абсолютными является обычным заблуждением, следующим из уже упоминавшегося отсутствия осознания границ модели.

3. Мозг как объект исследования

3.1. Перспективы объединения подходов, разработанных в разных областях науки

Нельзя сказать, что задача исследования мозга не ставилась, но ставилась она всегда как-то локально – в рамках той науки, в которой проводилось конкретное исследование.

В кибернетике вопрос всегда стоя так: вот у нас есть ряд схем, принципов, наработок в области создания компьютеров. А нельзя ли, используя все это, сделать думающий компьютер? Таким образом, ставилась задача не использования информационных подходов к исследованию мозга, но лишь создания нового интеллектуального суперкомпьютера.

Что касается физиологии мозга, то представим себе исследователя, пытающегося по отдельным элементам (транзисторам, соединениям и т.д.) микросхемы современного компьютерного процессора понять, как работает компьютер! Он вытаскивает процессор целиком – компьютер умирает, нарушает одно из соединений – гаснет экран, другое – пропадает звук и т.д. А ведь таких соединений миллионы, и они взаимосвязаны! Не исключено, что через какое-то время после проведения такого исследования мог бы возникнуть тезис о душе и принципиальной непознаваемости компьютера.