Первое в ряду фиксируемых и воспроизводимых философией «эмпирических» свойств тайны заключается в том, что она неудержимо влечет к себе человека. И действительно, дух человеческий постоянно томится предчувствием тайны, приоткрывающей ему бездны бытия. Пользуясь образами и афоризмами просветительской философии XVIII в., можно сказать, что голод, любовь и влечение человека к таинственному правит миром, т.е. определяют и направляют высшие смыслы и ориентиры человеческой культуры.

Тайна всегда проходит через самого человека, через его сознание, душу, мироощущение, миропонимание, соединяется с его жизненным опытом. Все основополагающие тайны бытия в конечном счете продолжаются и проявляются в тайнах человеческой жизнедеятельности. И потому справедливо утверждение, что главная тайна мира, бытия – сам человек. Через тайны человека мир не только «играет» с ним, но и воплощает в нем некие свои самые фундаментальные свойства. Причем такое воплощение в своей основе не может быть никаким иным, кроме как мифологическим. Ощущение тайны, облаченное в мифологические одежды, позволяет человеку переживать мир как некую целостность.

Это значит, что тайна присуща не природному миру, а особому типу отношений человека с миром. Подлинной тайной становится лишь то, что принадлежит универсальным связям и отношениям человека и мира. Но универсальные связи и отношения природы, общества и человека составляют и предмет философии. Значит, философия, так или иначе напрямую соприкасаясь с тайной, не может не соединять в себе одновременно функции и философии мифологии (отношение Мир → Человек), и мифологии философии (противоположное отношение Человек → Мир).

Тайна неизбежно внутренне связывает философию с мифологией. Она всегда лежит на границе бытия и небытия, на грани человеческого и природного, реального и нереального, является пограничьем между человеком и миром. Мир как тайна существует постольку, поскольку тайной является отношение человека к природе, культурно-исторической упорядоченности, к сети межличностных связей с другими людьми. Но в этих же отношениях коренятся и истоки мифотворческой способности человеческого духа.

История цивилизации – это история постепенной общей демифологизации культуры. Это значит, что многие тайны – по мере развития практических и познавательных способностей человека – раскрываются, обнажают отдельные стороны своего содержания, рано или поздно полностью или частично трансформируются в научные проблемы. Это происходит тогда, когда складывается система предпосылок (фактуально-эмпирических, теоретико-методологических и др.), превращающих тайну в объект конкретно-научного исследования.

Это относится и к мифу. Будучи долгое время объектом философии мифологии, миф как тайна неизбежно должен был приобрести еще одну ипостась – стать объектом и проблемой не только философского, но и конкретно-научного познания. Эта задача была блестяще выполнена романтической философией мифологии в начале XIX в.

Заключение

В заключении подведу некоторые итоги.

Прежде всего, философия мифологии как рефлексия над основаниями мифотворчества, как выявление всеобщих условий мифотворческой деятельности является, по-видимому, очень важной составной частью системы философского знания. Зарождается философия мифологии в эпоху античности в общем русле генезиса философского сознания. Становление философии мифологии выступало и необходимым условием генезиса философского самосознания, и его следствием.

Начиная с античности, на протяжении всей длительной истории философской мысли концепции философии мифологии оказывали значимое воздействие на разработку фундаментальных гносеологических, этических, религиозных проблем, включая проблемы бытия и его организации, чувственного и рационального, сознания и бессознательного и т.д.

Анализ исторической эволюции идей и воззрений в области философии мифологии позволяет представить еще и с особой точки зрения: как рефлексию над одной из великих тайн духа – мифотайной, или тайномифом. Тайна – особое состояние человеческого духа, воспроизводящее некоторый тип отношений человека с миром. Мистичность несут в себе те универсальные отношения в системе Мир – Человек, в которых проявляется глубинное внутреннее единство человека и мира, природа, общество и человек непосредственно выступают взаимозависимыми частями единого целого. В той мере, в какой такие универсальные отношения преломляются через бытие человека, их тайна с неизбежностью становится тайной человека, обретая при этом форму мифа.

В историческом развитии философии мифологии от античности до эпохи романтизма сложился целый ряд трактовок сущности мифа, концепций мифотворчества, таких как:

▪ подлинная реальность,

▪ божественное откровение,

▪ поэзия древних и поэзия вообще,

▪ аллегория,

▪ бессмысленный полет фантазии, пустое воображение,

▪ неправильно истолкованное событие,

▪ историческая память о деятельности древних великих людей, ставшая фактором властно-идеологических отношений общества,

▪ продукт синтеза удивления, подражания и удовольствия,

▪ художественно-образное воображение,

▪ философия древних,

▪ жанр народного фольклора, басня, сказка с аллегорическим смыслом,

▪ заблуждение в процессе познания,

▪ орудие власти,

▪ недопонимание Бога,

Все эти концепции мифа отражают закономерные стороны мифотворчества. Вместе с тем уровень философии мифологии, достигнутый к первой половине XIX в., не позволил раскрыть содержание и структуру субстанциональных оснований первобытного мифотворчества, придающих ему внутреннюю целостность, единство, закономерно определяющих его последующие исторические трансформации.

Исторические этапы развития философии мифологии позволяет ставить вопрос о мифе как особой форме сознания, исключительная функция которой состоит в продуцировании и воспроизведении конкретно-чувственной образности, которая переживается сознанием, но не объясняется.

Первобытная мифология – исторически первая, но не единственная форма проявления такой образной деятельности сознания. К числу таких форм относятся фольклорные и мифопоэтические структуры. При оценке таких фольклорно-мифопоэтических структур, особенно современных, нельзя забывать, что они имеют в качестве доминирующей не познавательную, а художественно-образную основу.

В эпоху романтизма завершается первый большой исторический период развития философии мифологии. Это был период, когда миф выступал прежде всего тайной духа, а потому предметом философии мифологии, но не проблемой конкретно-научного исследования. Это был длительный период поиска и осмысления путей, принципов и средств постижения мифа.

В начале XIX в. философия мифологии, во многом благодаря активности романтиков, окончательно исчерпала свои возможности философско-теоретической рационализации мифа как тайны. Миф из тайны превратился еще и в проблему конкретно-научного познания. А философия мифологии приобрела новые функции: формулирования мировоззренческих и методологических предпосылок конкретно-научного изучения мифов. С этого времени такие функции становятся основными для философии мифологии.