“Хюле” в смысле “первичной материи” является субъектом всех изменений, принципом, началом всех вещей. Аристо­тель, однако, никогда не приписывает ей самостоятельной реальности — материя существует реально всегда лишь в соеди­нении с “формой”.

Понятие “хюле”, или же “первичной материи”, переняли от Аристотеля и не­которые другие античные школы. Как и многие другие понятия и взгляды Аристо­теля, это понятие перешло в средневековую христианскую философию, став по­стоянным предметом многочисленных рассуждений и причиной многих затрудне­ний. Прежде всего в средние века происходит конфликт между догмой о сотво­рении мира и аристотелевской идеей “хюле”-материи. Полемика “отцов церкви” сохранила нам сведения о “еретиках”, провозглашающих, что материя существо­вала всегда, до сотворения мира.

Взгляды самих “отцов церкви” в некоторых пунктах от­личаются от взглядов Аристотеля. На закате античного мира, в период экономического, политического и культурного упадка не было ни условий, ни стремлений понять сложную рацио­нальную систему Аристотеля. “Отцы церкви” не могли понять абстрактное и спе­кулятивное понятие “первичной ма­терии”.

Аристотелевская “Метафизика”, “Физика” и другие произ­ведения, в которых речь идет о “первичной хюле”, были снова открыты и переведены на латинский язык в первой по­ловине XIII века. Объективно идеалистические и телеологи­че­ские черты мышления Аристотеля и его теория дедуктивной логики постепенно вели к тому, что церковные философы на­чали использовать мыслительное на­следие Аристотеля для преобразования его в своих целях. Это в полной мере отно­сится и к аристотелевской парной категории “материя” и “форма”. Во многих рассуждениях схоластиков эти понятия выражают средневековый дуализм в по­нимании мира. У Аристо­теля не было такого дуализма. В отличие от него схо­ластики признают существование чистых форм без “материи”; по их мнению, это разные “духи” (прежде всего бог, потом ангелы и бессмертные человеческие души).

Диалектика “материи“ и “формы” в схоластической интер­претации приобрела черты пустой спекуляции. Развитие мыш­ления в этой проблематике зашло в тупик.

Огромная заслуга Аристотеля в том, что он впервые в истории философии ввел в употребление категорию “материя” в ее абстрактно-логической форме. Аристотель во многом оказался ниже Демокрита, но в плане выработки катего­рии “материя” он пошел дальше него. Аристотель уже не сводит свое представ­ление об объективной реальности ни к воде, ни к огню, ни к атомам, ни к какому-либо конкретному виду ве­щества; он говорит о материи вообще. Отныне фило­софы начи­нают говорить о материи вообще, не связывая это понятие с каким-то определенным видом материи.

Аристотель выработал всеобщее понятие для обозначения единства окру­жающего мира, ввел в употребление категорию “материя”. Но этим проблема категории “материя” еще не была исчерпана. Мало создать ее, надо еще и объяснить эту категорию. Аристотель столкнулся лицом к лицу с проблемой происхождения общего. Надо было еще показать, как общее отражается в со­знании, как образуется общее понятие мате­рии. Аристотель не смог дать после­довательного ответа на эти вопросы. Он запутался в проблеме общего и еди­ного. Аристотель был твердо уверен, что посредством чувственного восприятия нельзя знать общее. Как же в таком случае воз­можно понять образование кате­гории “материя“, если материя — это общее, то, что не дано нам в ощущениях и восприя­тиях? Выходит, что материя “сама по себе непознаваема”, познаваемы лишь отдельные единичные вещи. Выбраться из этого противоречия общего и отдельного, понятия и чув­ственно воспринимаемого Аристотель не сумел.

Аристотелем в основном заканчивается первый период ис­тории философии и вместе с ним завершается и первый этап в развитии категории “материя”. Она была сформулирована, но тут же встала задача ее объяснить.

Формирование категории “материя” в Средневековье.

Свое дальнейшее развитие понятие материи получило в трудах метафизи­ческих материалистов, которые, как и древ­ние материалисты, не могли в доста­точной мере сосредото­чить внимание на философском аспекте проблемы мате­рии и направляли внимание, главным образом, на выявление ее фи­зических свойств. Они понимали, что материю нельзя отож­дествлять с наблюдаемыми в природе конкретными видами ве­щества. Однако, как и древним материалистам, материя пред­ставлялась им первоосно­вой всех объектов природы. Под ма­те­рией понимали атом, гипотетическую наименьшую частицу вещества. К этому времени развивающаяся классическая меха­ника определила ряд физических свойств вещества. Это побу­дило метафизических материалистов к отождествле­нию понятия материи с представлениями о веществе и его механи­ческими свойствами. К числу таких свойств материалисты стали отно­сить тя­жесть, инер­цию, не­делимость, непроницаемость, массу и др.

Таким образом, метафизические материалисты в разра­ботке понятия мате­рии хотя и пошли дальше древних филосо­фов, однако и они понимали материю ограниченно, сводя ее, по существу, только к веществу. Кроме того, метафизи­ческие материалисты понятие материи относили лишь к природе и не распро­странили на понимание общественных явлений.

Философы Возрождения не являются последовательными ма­териалистами, и их взгляды во многом отличаются друг от друга. Однако в одном они едины — в оппозиции средневеко­вому методу и вообще аристотелевско-схоластическому мышле­нию. Они показывают бесплодность и комичность схоластиче­ских спеку­ляций, давая схоластикам совершенно однозначные характеристики.

Бесспорно, высокая оценка эмпирического знания, прин­ципов естественно­научных исследований и отвращение к схо­ластике были главными причинами того, что дуализм материи и формы отмирает одновременно со схоластикой. Судьба поня­тий “forma” и “materia”, однако, различна. Идея “формы”, как некото­рого внешнего активного принципа, дающего мате­рии видовое и индивидуальное определение, совершенно отри­цает какой-либо опыт и потому исчезает из фило­софского мышления эпохи Возрождения. Наоборот, понятие “materia” сохраняет свою жизнеспособность, так как отражает реальную действительность в абстракции.

Известное значение для изучаемого нами процесса имела существовавшая в то время дисциплина лабораторно-экспери­ментального характера — алхимия. Общий опыт лабораторной экспериментальной практики алхимии вел к тому, что основ­ная идея алхимиков — идея “трансмутации” металлов — постоянно сла­бела и, наконец, совер­шенно отпала. Поэтому великие мыслители Возрождения в большинстве случаев отго­раживаются от целей средневековой алхимии и свя­занной с ней практики. Сами по себе неудачные попытки “трансмутации” метал­лов и опыт лабораторной практики при­вели к знанию того, что материя сама по себе обладает ка­чествами и, следовательно, аристо­телевско-схоластическое понятие формы не имеет никакого смысла. “Форму” начали считать продуктом “материи” и позже “материя” перестала мыслиться как спекулятивный парный предмет с “формой”.