9.Авторитарный режим также имеет тайную полицию, которая часто попирает закон и терроризирует противников режима. Но массовые узаконенные репрессии с созданием специальных лагерей авторитаризму, как правило не свойственны. Авторитарные диктаторы обычно применяют тактику избирательного террора, направленного на устранение или запугивание оппозиционных депутатов, видных общественных деятелей, несогласных с политикой режима, и т.д. Чаще всего с ослаблением репрессий начинают расти и набирать вес в обществе, в политической борьбе оппозиционные силы, и тоталитаризм постепенно перерастает в авторитаризм.

Конечно, отмеченные различия между диктатурами тоталитарного и авторитарного типов не следует абсолютизировать. Многие режимы являются как бы промежуточными между ними и объединяют признаки разных типов в силу особенностей своего политического опыта. Целый ряд стран в наши дни совершает переход от диктатуры к демократии и с трудом поддается однозначному определению согласно принятой в современной политологии классификации.

7. Современные авторитарные режимы

Наш век так и не стал эпохой полного торжества демократии. По-прежнему больше половины населения земного шара живет в условиях авторитарных или тоталитарных диктатур. Последних становится все меньше, практически оставшиеся диктаторские режимы относятся к авторитарным и существуют в странах «третьего мира».

После 1945 года десятки стран освободились от европейского колониализма, и их руководители были полны оптимистических планов быстрого экономического развития и социального прогресса. Некоторые наблюдатели полагали, что иным метрополиям придется кое-чему поучиться у своих бывших колоний. Но вторая половина ХХ в. обернулась скорее трагедией, чем триумфом освободившихся стран. Лишь многим из них удалось достичь политической демократии и экономического процветания. За последние тридцать лет десятки стран «третьего мира» переживали бесконечные серии переворотов и революций, которые подчас бывает трудно отличить друг от друга. На смену одному авторитаризму приходил другой, как это было, например, в Иране, когда в 1979 году вместо шахского режима утвердилась власть Хомейни. В странах «третьего мира» диктатуры доминируют и часто находят там поддержку у большинства населения. Этому способствуют некоторые особенности развития восточных обществ.

К ним относится, во-первых, специфическая роль общины.[13] Политический и культурный опыт стран Азии, Африки и в меньшей степени Латинской Америки не пронизан идеей самостоятельной ценности человеческой жизни, не содержит в себе представления о позитивном значении индивидуальности. Человек мыслится как часть целого, как член определенного общества, нормам которого он должен подчиняться и в мыслях, и в поведении, т.е. коллективное довлеет над личным. Велика и роль разного рода лидеров, которые берут на себя право толкования норм и воплощают в своем лице единство общины, клана и т.п.

Здесь господствуют такие отношения, когда глава общины «опекает» её членов, а за это они обязаны «служить» ему верой и правдой. В таких обществах ориентирами политического поведения служит не мировоззрение, а поведение руководителей общины, клана и т.д. В большинстве стран «третьего мира» политические противники и разделяются в основном по признаку клановости.

Во-вторых, «в третьем мире» значительным весом обладает государство, поскольку гражданское общество еще не развито. Отсутствует мощный средний слой, способный стать опорой демократии и сильной гражданской власти. Возрастает роль исполнительной власти, являющейся консолидирующей силой общества, поскольку оно разделено многочисленными религиозными, этническими, сословными и иными перегородками и ни одна политическая сила в нем не может стать гегемоном.[14] При таком положении дел только государство может мобилизовать все средства для модернизации и ускоренного развития.

Указанные моменты создают предпосылки для авторитарной власти. Почти все попытки приобщения стран «третьего мира», например стран Африки, к демократии путем копирования конституций и политических систем стран-метрополий оказались неудачными. Установившиеся там непрочные «демократии» не были результатом долгой и упорной борьбы самих народных масс за свои права, как это было в Европе.

В конце 50-х-начале 60-х годов, авторитарные режимы, прежде всего военные диктатуры, находили своих сторонников не только в развивающихся странах, но и среди некоторых представителей академической общественности Запада. Ряд политологов и политиков считали, что эти режимы являются наиболее подходящим типом власти для стран, совершающих переход от традиционного к индустриальному обществу. Возлагались надежды на то, что армия как наиболее организованная сила сможет провести все необходимые преобразования «сверху», что она в состоянии противостоять коррумпированным элементам в государственном аппарате и является символом национального единства, поскольку набирается из различных социальных слоев, национальностей и регионов. Некоторые наблюдатели из США и Западной Европы предполагали, что при помощи военных можно легче всего внедрить в освободившихся странах западные экономические и политические принципы.

Действительность оказалась иной. В большинстве африканских и азиатских стран в условиях господства военных авторитарных диктатур армия обнаружила чрезмерную склонность к бюрократизации и организационной рутине. Среди военных процветали коррупция и кумовство. Военные расходы резко увеличивались за счет столь же резкого сокращения средств для проведения необходимых реформ. Военные чаще всего оказывались неспособными создать такие политические институты, в деятельности которых могли бы участвовать представители различных политических течений и сил. Наоборот, они стремились поставить все сферы общественной жизни под собственный контроль. В большинстве случаев не подтвердилась и вера в способность армии стать объединяющим центром разных социальных групп.

Армии не смогли противостоять этническому и конфессиональному расколу, племенным разногласиям и сепаратистскому движению. Во многих армиях «третьего мира» существует несколько различных группировок, организующих заговоры и контр заговоры. Это нередко приводит к затяжным кровавым конфликтам (Пакистан, Чал, Уганда и т.д.).

Режимы с частыми военными переворотами получили название преторианских по аналогии с Древним Римом, где преторианская гвардия часто возводила на престол угодного ей претендента или свергала его, если он не устраивал её своим правлением. Поэтому для большинства современных «императоров и спасителей отечества» поддержка армии остается основным источником сохранения власти и предметом главных забот. «Солдаты, могу ли я рассчитывать на вас?» - так сформулировал Наполеон, пожалуй, главный для всех авторитарных руководителей вопрос.

Преторианские режимы отличаются крайней неустойчивостью власти.[15] Иногда борьба за власть превращается в гражданские войны, но бывают случаи, когда переворот осуществляются, как в некоторых африканских странах, лишь при помощи роты солдат.