Этого осторожного намека на предстоящие реформы хватило, чтобы насторожилось и взволновалось дворянство. Зная о его настроениях, Александр II в речи перед предводителями дворянства в Москве 30 марта 1856 г. сказал: «Слухи носятся, что я хочу объявить освобожде­ние крепостного состояния. Это несправедливо . Вы можете это сказать всем направо и налево. Я говорил то же самое предводителям, бывшим у меня в Петербурге. Но не скажу вам, чтобы я был совершенно против этого, мы живем в таком веке, что со временем это должно случиться. Я думаю, что и вы одного мнения со мною; следовательно, гораздо лучше, чтобы это произошло свыше­ чем снизу»­­.

Симптоматична и важна в этих первых заявках Александра II на реформы связь грядущих преобразований в России с

внешнеполитической обстановкой, с общим направлением развития века (невозможность изолироваться от него), связь­ которая многое объясняет в формировании нового внутриполитического курса российского самодержца, нареченного еще при жизни осво-

бодителем.

­ Контуры этого курса постепенно вырисовывались.

3 декабря 1855 г. был закрыт Высший цензурный

комитет. Александр II отказался от своем прежней позиции насаждения «цензурного террора» и согласился с председателем Комитета М. А. Корфом, который доказывал в своей докладной записке, что деятельность его «приводит иногда до цели противо-

положной, распространяется рукописная литература, гораздо более опасная, и6о она читается с жадностью и против нее бессильны все полицейские меры.

Запрет, наложенный Николаем 1 на печатное слово, был сметен- так велика была потребность общества выговориться.

То, что Александр и его правительство закрыли Комитет было лишь адекватной реакцией на его фактическую бездейственность. Чутко уловив ситуацию, А. И. Герцен основал Вольную типографию в Лондоне (1853 г.). « Гласность стала первым проявлением оттепели, наступившей вскоре после воцарения Александра II.

В ряду первых мер, выразивших новое направление политики Александра II, были уничтожение стеснений, введенных в университетах после 1848 года, упразднение Витебского и Харьковского генерал-губернаторств (семь губерний), разрешение свободной выдачи заграничных паспортов, создание акционерных обществ и компаний, содействие российским подданным в упроче-

нии торговых связей с иностранными государствами и заимствовании сделанных в последнее время в Европе

«усовершенствований в науке» и др. И, что особенно важно, к коронации в августе 1856 года помимо обычных наград, раздач чинов и званий была объявлена амнистия политическим заключенным- оставшимся в живых декабристам, петрашевцам и участникам польского восстания 1830-1831 годов; 9 тысяч человек освобождались от полицейского надзора. Отец начинал царствовать с казни и ссылки декабристов, сын - с помилования узников отца. Контраст был очевиден для современников.

И он был в пользу сына в глазах России и Европы.

26 августа 1856 г. в Успенском соборе Московского Кремля свершился обряд коронования на царство. Присутствовавшие тогда же отметили, что французский посол граф Ш. де Морим еще задолго до приближения к Успенскому собору первым среди представителей дияломатических миссий покинул свою карету и с непокрытой головой проделал оставшийся путь, демонстрируя особое почтение и расположение французского правительства к Александру II. И действительно, Франция и Россия пошли на сближение, освобождаясь от груза старых конфликтов, в поисках взаимопонимания и контактов. Уже в январе 1857 года Александр конфиденциально сообщает брату Константину: « .я вижу в союзе с Францией залог будущего спокойствия Европы».

Коронационные торжества продолжались долго: с 14 августа по 22 сентября шли беспрерывные празднества, но не только. Здесь, в первопрестольной столице, куда съехались наиболее знатные представители дворянства и высшие чины администрации (включая местную) со всех концов России, осторожно нащупывались возмож-

ные пути решения поставленных самой жизнью проблем. В первую очередь главной из них - крестьянского вопроса,

Не без ведома АлександраII министр внутренних

дел, незадолго до того назначенный С. С. Ланской (в молодости причастный к движению декабристов) , вел переговоры с предводителями дворянства ряда губерний на предмет возбуждения в высшем сословии инициативы в деле освобождения крестьян-подачи адресов на имя царя. Александр II часто поступавший как самовластным самодержец, в этом «деликатному и одновременно

«страшном» (как говорили в «верхах») вопросе хотел во что бы то ни стало добиться не только поддержки дворянствам но и его почина. Первый дворянин империи, каким считал и осознавал себя Александр 11, хотел правового обоснования своих действий в деле­ затрагивавшем устои государства и общества. Это подтвердится в его речи в Государственном совете 28 января 1861 г. Торопя Совет с безотлагательным принятием крестьянской реформы, он обратил его внимание на два обстоятельствам что «всякое дальнейшее промедление может быть пагубно для государства». Однако дворянство не спешило с эмансипацией.

И только один виленский генерал-губернатор В. И. Назимов, личный друг Александра 11 из его военного окружения, откликнулся на предложение центральной власти и обещал склонить дворянство своих губерний к выступлению с нужной правительству инициативой. Он сдержит слово, и через год именно с этих северо-западных губерний (Виленская, Ковенская, Гроднен-

ская) начнется подготовка крестьянской реформы.

Консерваторы и либералы 1860-х гг, писали о том, что 5 марта 1861 г, - день объявления свободы крепостных - прошло тихо и незаметно. Они даже предложили исчерпывающую классификацию причин равнодушного отношения страны к важнейшему историческому событию. Она включала в себя: книжный язык документов, полицейские меры, принятые властями, недоверие народа к "верхам", разочарование условиями освобождений.

Всенародных торжеств 5,9,1861 г­ действительно не было, впрочем, не было и полного равнодушия­­: утром возле манежа государь самолично прочел манифест перед собравшейся здесь толпой. Народ снял при этом шапки, но безмолвствовал, помня о странном запрете полиции проявлять в этот день какие бы то ни было сильные чувства,здесь же народная депутация впервые преподнесла императору хлеб-соль, благодаря за освобожденных им крепостных.

На следующий день фабричные Петербурга прислали к генерал-губернатору Петербурга Игнатьеву депутацию с просьбой разрешить подать государю приветственный адрес и хлеб-соль.

20 тысяч фабричных рабочих пришли на Дворцовую площадь, чтобы подать Александру 11 хлеб-соль. Через несколько дней тысячи крестьян, фабричных и ремесленников вновь отправились к Зимнему и преподнесли императору благодарственный адрес.

В политической жизни страны наступал один из самых ответственных моментов - реформаторами "верхах" необходимо было понять, что отмена крепостного права, при всей ее исторической значимости не конец, а только начало, что Зимний дворец, выведл помещиков из­ под сокрушительного удара, подставил под град критики свой государственный аппарат, то есть самое себя. К несчастью, Александр 11 не смог верно оценить эту ситуацию. Все последующие реформы, кроме, пожалуй, военной, он рассматривал лишь как естественное следствие крестьянской. Успокоенный начавшейся реализацией последней, император счел, что и остальные преобразования можно проводить чисто верхушечным путем, исключив мнения и пожелания реформаторски настроенной части общества­, В конечном счете беда Александра II заключалась не в том, что он не дал стране конституции, а в том, что