Посмотрите на свое выражение лица, когда вы обижены.

Ведь оно становится детским и по-детски злым!» 1

Обижаясь, я эксплуатирую другого и управляю его поведением, наказывая чувством вины. При взаимодействии двух людей обида одного обязательно дополняется чувством вины у другого, она апеллирует к этому чувству вины. Если же другой не способен на переживание вины, обида становится бесполезной, нефункциональной. Познание эмоции обиды, таким образом, предусматривает выделение моих ожиданий, понимание их происхождения, фиксацию информации о реальном поведении другого и, наконец, восприятие рассогласования ожиданий и реальности. Тот, кто может это делать, познает сущность своей обиды.

1.2 Вина

Все мы хоть раз в жизни страдали от вины перед кем-то, не могли найти покоя, пристанища нашим мыслям. Все валилось из рук, мысли были лишь об обиженном. Разве руководитель может себе позволить такое? У руля должен стоять сильный, инициативный человек. Конечно, все человеческое ему не чуждо и даже необходимо не только для контакта с подчиненными, но и для развития как личность, а не черствый сухарь, что мы часто видим в организации (руководителя, не интересующегося личными переживаниями и бедами сотрудников). Но должность руководителя подразумевает контроль над личными переживаниями.

Устройство вины противоположно обиде. Если я обидел кого-то, то восприятие внешних признаков обиды на его лице начинает меня терзать чувством вины. Причем, если я сам обидчив, то я предполагаю насколько обиженный страдает и от этого моя вина усиливается. Замечено, что обидчивые часто страдают от вины больше, чем необидчивые. А носим в свою вину и обиду мы благодаря дару мышления. Непроизвольно возникающие мысли сами собой могут включать механизм активности, конструирующей вину в самых неподходящих ситуациях. Чем больше

1Орлов Ю.М. Восхождение к индивидуальности: Кн. для учителя, - М.: Просвещение, 1991. – С.113-114.

непроизвольности и спонтанности в мышлении, тем чаще вина всплывает в сознании, причиняя боль. Внешне вина не имеет особых признаков в экспрессии, жестах выражении лица, разве только страдающий от вины скажет, что виноват. Поэтому если мы попытаемся взглянуть изнутри на чувство вины, то увидим, что оно возникает вследствие непроизвольной, привычной активности, результаты которой могут быть описаны приблизительно следующим образом:

а) каким должен быть я или каким должно быть мое поведение в соответствии с ожиданиями другого. Мой ум автоматически конструирует модель, каким я должен быть. Здесь не суще­ствует точных критериев. На самом деле мне неизвестны Ожида­ния другого, я их создаю в соответствии с общими представле­ниями о том, чего другой ждёт от меня. Эта модель ожиданий может быть реальной, т. е. соответствовать хотя бы в ключевых моментах подлинным ожиданиям другого, но она может быть и совсем не такой, каковы ожидания другого;

б) восприятие собственного моего состояния или поведения здесь и теперь;

в) акт сличения модели ожидания с собственным поведением, в результате которого обнаруживается рассогласование, мучи­тельность которого поддерживается обликом эмоции обиды на лице, в словах и поведении другого. Чем сильнее он обижен ре­ально или в моем представлении, тем сильнее мое чувство вины. Эта дезинтеграция во мне мучительна, поскольку нервная систе­ма чувствительна к любым рассогласованиям в системе Я. Это страдание иррационально и подобно мистическому Хаосу, кото­рого боялись даже боги. Этот разрыв между тем, каким я должен быть здесь и теперь, и тем, кто я есть, усиливается и подкрепля­ется; обиженный другой защищается от обиды примитивными и древними средствами, становится гневливым и агрессивным. Вина является страданием, непереносимым длительное время, и она ослабляется тем, что агрессия и гнев виноватого оттягивают энергию вины по более отработанной древней схеме защиты. Од­нако вина может порождать и другие механизмы психической защиты, ни один из которых не может устранить вину, а только временно ослабляет ее. Познание вины состоит в том, чтобы осознать эти три группы операций, совершаемых нашим умом (построение модели ожидания, представление о своем поведении и состоянии и акт сличения себя с этой меркой), и контролировать их. Тогда будет предотвращено появление этой эмоции или ослаблено ее протекание. Для этого нужно научиться контролировать указанные действия ума. Познание вины и признание ее побуждает нас просить прощения, так как это ослабляет страдание.

1.2 Стыд

Еще Макиавелли Н. писал, что предводитель, глава не должен обладать такой эмоцией – на войне все средства хороши, хоть и с этической точки зрения это отвратительно.

Стыд является сильной эмоцией, функциональное значение которой состоит в том, чтобы регулировать поведение человека в соответствии с нормами, зафиксированными в Я-концепции человека. Благодаря развитию самосознания и появлению стыда процесс социализации и воспи­тания детей ставится «на автомат». Если удалось внедрить в представление о самом себе такое качество, как «я — умный», «я — правдивый», «я — щедрый», то носящий в себе эти критерии будет испытывать стыд всякий раз, когда окажется не совсем ум­ным или вынужден будет солгать ради блага близких, или не сможет проявить широты души, не пожертвовав последние деньги на благотворительность. Всякий раз он будет испытывать внут­реннюю разорванность от чувства стыда. Рассогласование Я-кон­цепции со своим реальным поведением трансформируется в очень тяжелое переживание. Эмоция стыда способствует насильственной социализации человека, который под ударами стыда влечется к добродетели.

Стыд поддерживается окружением из соображений его собст­венной безопасности и удобства. Мы уверены в том, что совестли­вый, стыдливый человек будет поступать даже во вред себе, лишь бы его поведение соответствовало внедренной в него Я-концепции. Здесь и теперь я должен в своем поведении, состоянии, положе­нии в обществе, уровне исполнения роли, во внешности, в одежде, в способностях и многом другом соответствовать моей Я-концеп­ции. Таков императив, нарушение которого наказывается стыдом. Не­зрелый человек не в состоянии выдержать тиранию стыда и чаще всего погибает.

Экзистенциальный стыд охватывает все признаки, которые свойственны человеку и которые он приписывает себе. Ядерное чувство неполноценности порождается потерей базового доверия и отсутствия любви на первоначальных этапах развития человека. Ребенок, лишенный эмоциональных контактов, если он выживает и в дальнейшем является отвергнутым и ненужным, обузой для родителей, постепенно приобретает чувство глобального несоот­ветствия тому, каким он должен быть. Это чувство хронического рассогласования порождает чувство неполноценности независимо от того, соответствует ли человек своей Я-концепции или нет. «Мне удалось решить эту трудную задачу, но это — случайность, я все равно глупый»; «Она восхищается мною, считает сильным и красивым, но это — заблуждение, вызванное тем, что она или глупа, или не понимает меня»; «Этот мужчина восхищался мною. Думаю, что это простое проявление вежливости или благодарности воспитанного человека. Ему не хотелось обижать меня, по­казав, насколько я неприятна».