Уже начиная примерно с 9 месяцев жизни проявляется генетически заданная индивидуальность в сфере динамических характеристик поведения ребенка, т.е. темперамента.

По данным, полученным в Нью-Йоркском лонгитюдном исследовании был выделен синдром трудного темперамента. Его признаками являются: низкая ритмичность, преобладание негативного настроения, слабая реакция, плохая адаптивность и высокая интенсивность реакций. Оказалось, что этот синдром устойчив в первые годы жизни. Трудный темперамент детства имеет проекцию в приспособленность взрослого ч-ка к разным сферам д-сти – обучения, соц-ой, семейной и т.д. соответствующие корреляции с первым и вторым годами жизни нулевые, но с трудным темпераментом в 3 года трудности взрослого уже имеют корреляцию. Чем выше оценки трудного темперамента в детстве, т.е. чем он труднее, тем ниже приспособленность взрослого. По данным близнецового исследования из пяти компонентов синдрома трудного темперамента в 6 лет три имеют высокую генетическую составляющую (слабая реакция, высокая интенсивность реакций, низкая регулярность), один – плохая адаптивность – определяется в основном общесемейной средой, и еще один – негативное настроение – индивидуальной средой. Правда, в двух последних признаках влияния наследственности тоже констатируются.

Исследования черт темперамента у взрослых.

В подавляющем большинстве работ используются схема и методики Г.Айзенка. оценивается экстра-интроверсия и нейротицизм или близкие к ним свойства: социабельность, активность и т.д. меньше исследован психотицизм (характеризует агрессивность, холодность, эгоцентричность, отсутствие эмпатии и т.п.).

Психогенетические исследования, суммированные Пломиным с соавторами, показали отчетливое, хотя и не очень высокое влияние наследственности. Коэффициент наследуемости по экстраверсии выше, по нейротицизму примерно тот же, что свидетельствует о хорошей воспроизводимости результатов. В некоторых работах получено очень низкое сходство ДЗ – более чем вдвое ниже сходства МЗ, что говорит, по-видимому, о неаддитивном типе наследования. Обобщенные оценки наследуемости, полученные объединением различных близнецовых работ, дают около 40% генетической вариативности для экстраверсии и около 30% - для нейротицизма.

Согласованность результатов исследований нейротицизма низе, чем в данных по экстраверсии. Причиной могут быть и различия в разных версиях этой шкалы (что неизбежно при адаптации методики к разным популяциям), и большая межпопуляционная вариативность по эмоциональности в сравнении с экстраверсией и т.д.

Метод приемных детей дал в разных работах различающиеся результаты. Корреляции детей по экстраверсии и нейротицизму и с биологическими родителями, и с усыновителями невысоки. Правда, в большинстве случаев сходство с биологическими родителями все же немного выше, чем с усыновителями. Суммируя эти данные Лоэлин приходит к выводу о том, что гены ответственны за 35-39% вариативности оценок экстраверсии; от 1 до 19% дисперсии определяется общей средой, 46-63% - индивидуальной средой, генотип – средовыми взаимодействиями и ошибкой измерения. Некоторую роль (4%) играет специфическая среда МЗ.

По психотицизму картина чуть иная. Самый высокий коэффициент наследуемости ниже, чем в двух предыдущих чертах. По данным австралийского близнецового исследования, генетические факторы определяют 36-50% дисперсии оценок психотицизма. 20-40% зависят от индивидуальной среды и 24-30% - от ошибки измерения. Столь же широки различия и в оценках средовых влияний для всех трех черт.

Вероятные влияния среды на результаты генетических исследований темперамента проанализированы Егоровой и Семеновым. Обнаружили отчетливую зависимость оценок внутрипарного сходства по эмоциональному статусу от распределения ролей в паре: наличие лидера и ведомого снижало внутрипарное сходство и по самооценке, и по экспертным оценкам второго близнеца и матери. Такая же картина получена и по показателям нейротицизма. Однако для экстраверсии внутрипарные отношения оказались несущественными, в обоих типах пар МЗ более похожи, чем ДЗ.

Многие динамические характеристики поведения ч-ка формируются под большим или меньшим влиянием факторов наследственности, причем это влияние обнаруживается уже на первом году жизни. Относительно же генетических влияний на экстраверсию и нейротицизм можно сделать два вывода: 1) Обе черты обнаруживают умеренную наследуемость, причем в экстраверсии ее влияние, очевидно, несколько выше, чем в нейротицизме. 2) классический близнецовый метод дает более высокие оценки наследуемости, чем семейный и метод приемных детей. Это расхождение м.б. отчасти следствием не-аддитивного генетического компонента, особенно в вариативности оценок экстраверсии. Существенную роль могут играть и специфические особенности диадических взаимодействий в парах близнецов и сиблингов, однако они оказывают, по-видимому, разное влияние на разные характеристики индивидуальности.

В работах, анализирующих результаты психогенетических исследований когнитивных функций и личностных хар-к, иногда отмечается целесообразность изучения более простых признаков, к которым чаще всего относят сенсорные пороги и скорость двигательных реакций. Простые признаки – более удобный и перспективный объект генетического исследования. Двигательные функции позволяют достаточно точно задавать, менять, контролировать условия их реализации. Контур их регуляции достаточно хорошо изучен, поэтому экспериментатор может избирательно влиять на те или иные звенья функциональной системы. Помимо самой двигательной сферы (включающей и такие специфически человеческие формы, как речевые движения и письмо), с помощью двигательных реакций тестируются и изучаются особенности темперамента, сенсорные функции, психофизиологические и интеллектуальные хар-ки и т.д.

Индивидуальные хар-ки двигательных реакций коррелируют с психометрическими оценками интеллекта. Эта связь выше, если измеряется время реакции выбора, а не простой двигательной. И с увеличением числа альтернатив корреляция увеличивается (наиболее отчетливо – у лиц с низким IQ).

Двигательные реакции имеют несколько особенностей, важных для психогенетического исследования: отчетливо фиксируемая тренируемость и, как следствие этого, возможность реализации одного и того же движения на разных уровнях регуляции: осознанной (произвольной) и автоматизированной. Нейрофизиологическое обеспечение движения в этих случаях оказывается разным, поэтому исследователь поучает уникальную возможность оценить генотип-средовые соотношения в изменчивости признака (движения), остающегося фенотипически одним и тем же, но меняющего свои внутренние – психологические и физиологические – механизмы.

С.Б.Малыхом предложена классификация исследований: четыре группы –

1.Сложные поведенческие навыки – ходьба, почерк, спортивные навыки, мимика и пантомимика.

Возраст, в котором дети начинают самостоятельно ходить, определяется и генетическими, и средовыми факторами, причем влияния среды, по-видимому, имеют несколько большее значение. Могут сказываться неблагоприятные обстоятельства внутриутробного развития.